В свои семьдесят семь Борис Кожевников, бывший оленегорец, бывший редактор «Заполярной руды», по-прежнему бодр и энергичен. Признаться, не особо верили, отправляя ему приглашение на юбилей «Заполярки», что он приедет из далекого Калининграда в город, где не был уже 36 лет. Хотя познакомиться очень хотелось - для нас, представителей нынешнего поколения сотрудников «ЗР», времена, когда Борис Александрович стоял у редакционного руля, представляются уже почти легендарными. А он взял и приехал - не испугали ни прибалтийские границы, ни пересадка в Питере с самолета на поезд, ни полярная ночь, ни ветреная, не по-зимнему слякотная погода.
И вот мы гуляем с Кожевниковым по Оленегорску, в котором прошли пять лет его жизни: с 1965-го по 1970-й. Больше всего его интересует старый район. Оно и понятно: когда уезжал из города, не было еще ни центральной площади, ни Ленинградского проспекта, ни домов на «горке». Весь город состоял из небольшой россыпи малоэтажных домиков. Самые «крутые» здания - Дом культуры, бассейн и ресторан «Олень». «Ресторан помню! - смеется Борис Александрович. - Там меня чуть не арестовали в день приезда, когда я сделал замечание человеку, нагрубившему женщине, а он оказался какой-то милицейской шишкой. Хорошо, руководство комбината заступилось…»
В Оленегорск он попал случайно. Сперва была Сибирь - станция Тайга недалеко от Новосибирска, где прошли детство и ранняя юность. Затем железнодорожный поселок Гогучин на участке магистрали между Новосибирском и Новокузнецком: там он встретил свою любовь Анну, с которой прошел рука об руку целых полвека (Анны Денисовны не стало осенью прошлого года), там появились на свет дети, и там же началось увлечение журналистикой, вскоре переросшее в профессию. Начинал в редакции местной газеты со скромной должности корректора, но такая механическая работа претила творческой натуре, и Кожевников стал сам писать заметки и статьи. Его способности оценили, перевели в литсотрудники. Молодой журналист скоро сделался заметной фигурой в регионе, и его забрала к себе областная комсомольская газета «Сталинское племя» - на должность собственного корреспондента по Тогучинскому району.
Перспективы профессионального роста во многом определялись наличием соответствующего образования, и Кожевников поступил на газетное отделение Высшей партийной школы в Хабаровске. По окончании учебы в ВПШ оказался на Колыме, став одним из немногих, кто в 50-е годы отправился туда не по этапу, а добровольно. Дело в том, что на Севере тогда ощущался острый дефицит журналистских кадров, и партия обратилась к комсомольцам-газетчикам с призывом восполнить этот пробел. Ответственный секретарь, заведующий промышленным отделом и, наконец, редактор - таковы ступени газетной карьеры Кожевникова на окраинах огромной страны. Первым лицом редакции Борис Александрович стал в маленьком поселке Лаврентия на Чукотке. В период хрущевской оттепели была образована межрайонная газета в Певеке, и он перешел туда - сначала на должность зама, а потом и главного редактора. Все бы было хорошо, но суровый чукотской климат и недостаток витаминов стали сказываться на здоровье маленькой дочери Эли. Медики настоятельно рекомендовали перебраться в более цивилизованные места, хотя бы на европейский Север.
Это было в середине 60-х. К тому времени близкие знакомые Кожевникова обосновались в Оленегорске и сообщили ему, что условия здесь очень даже подходящие. Так, в один из отпусков Борис Александрович впервые ступил на перрон станции Оленья. Переговоры с директором горно-обогатительного комбината В. Панкрушиным завершились тем, что через некоторое время семья Кожевниковых оказалась в Оленегорске. Город понравился: маленький, уютный, люди душевные. Поняли, что останутся здесь надолго.
Память у Кожевникова цепкая. Темным ноябрьским вечером он уверенно идет между старых пятиэтажек и останавливается у кирпичного фасада Парковой, 14. «Вот! Здесь мне дали квартиру. Всего-то 40 лет прошло...» Был и другой адрес, по которому проживал несколько лет Борис Александрович - на улице Бардина (при нем она называлась Коммунальной). Он без труда находит нужный дом, указывает на окна, обращенные в сторону проезжей части. «Тут я жил уже один, когда отправил семью в Калининград. Обычная хрущевская «однушка». Отсюда ближе было на работу ходить, да и друзья вое рядом жили».
Друзья у Кожевникова тоже люди в Оленегорске известные. «Вон там, - показывает рукой в направлении улицы Советской, - жил Гена Васильев, замечательный поэт. Видел сегодня его мемориальную доску, правильно делаете, что не забываете... А вон там, на Горького, была квартира Гены Киселева. Он тоже работал в «Заполярной руде» и тоже писал стихи, его даже журнал «Октябрь» печатал». Когда проходим мимо бывшего Дома пионеров, Борис Александрович вспоминает: «Я ведь в свободное время с пацанами фотографией занимался. Была станция юных техников и фотокружок при ней. У меня-то уже изрядный фотоопыт имелся, мои чукотские снимки печатали в центральных изданиях».
Во второй половине 60-х редакция «Заполярки» располагалась на промплощадке. На работу и с работы газетчики предпочитали ходить пешком. Зимой по морозцу или летом по солнышку, скорым шагом или не торопясь - очень неплохо. Сейчас, чтобы показать Кожевникову, каким стал комбинат спустя четыре десятилетия, мы воспользовались машиной. Когда подъезжали к заброшенному зданию рудоуправления, гость оживился: «Сюда я и пришел, когда меня взяли в редакторы. Редакция была на втором этаже, в маленькой комнатке. Ютились в тесноте, не развернуться. Потом переехали в управление Оленегорского рудника». На смотровой площадке Оленегорки Кожевников выходит из авто и долго глядит на живописные карьерные кольца. «Красиво... В мои времена карьер куда мельче был. И всего один. А теперь сколько - пять? Еще и подземка? Молодцы!» О своем редакторстве в «ЗР» Борис Александрович вспоминает с удовольствием. Хмурится, когда говорим, что партком был и надзирателем, и цензором. «Никому мы свои материалы на вычитку не носили - чушь все это! Я был в редакции начальником, и именно мое слово оставалось решающим. А такого, чтобы нести статью «наверх» и спрашивать разрешения... Бред! Доставалось ли мне от начальства? Бывало и такое. Но знаете за что? За то, что в газете было слишком мало критики. Вот за этим партком следил строго. Считалось, что газета существует в первую очередь для того, чтобы «пинать» отстающих. Поэтому критическим материалам отводилось всегда главное место. Более того, те, кого мы критиковали на своих страницах, обязаны были немедленно принимать меры и исправлять недостатки, иначе рисковали схлопотать серьезный нагоняй. Нет, что ни говорите, а газета в прежние времена имела силу необычайную. Причем ругать в пределах города могли кого угодно - начальникам доставалось по первое число. Помню, в Певеке от нас попало директору крупнейшего предприятия - морского порта, за то, что он несправедливо отнесся к одной из своих работниц. После нашего фельетона у него были большие неприятности. Единственное, на кого мы не имели права замахиваться, это руководители государства. Но в большую политику мы и не лезли, все-таки все были воспитаны в духе времени, считали, что страна идет верным курсом. Я и сейчас уверен, что тогда порядка было больше».
Теплом вспоминает Кожевников своих коллег по работе в «Заполярке»: Геннадия Васильева, Геннадия Киселева, Сергея Локтюхова, Миру Петрикову. За годы редакторства в «ЗР» Борис Александрович добился того, что газета стала выходить не один, а два раза в неделю. В связи с этим был расширен штат (с двух до четырех человек), редакции предоставили более просторное помещение. Для подготовки внештатников была создана городская школа рабочих корреспондентов, занятия проводились регулярно, и уровень публикаций в «Руде» рос с каждым номером. Недаром в конце 60-х «Заполярка» была признана лучшей многотиражной газетой Мурманской области. Отметили заслуги Бориса Александровича и на местном уровне - в 1970 году от имени комбината он был награжден юбилейной ленинской медалью.
Увы, Оленегорск по семейным обстоятельствам пришлось покинуть. Следующим «портом приписки» в его жизни стал Калининград, где Кожевников на два десятилетия отошел от журналистики, став профессиональным моряком. После первого же плавания в Карибское море по-хорошему заболел океаном, да так и проплавал в должности помощника капитана до начала 90-х. Избороздил всю Атлантику, неоднократно бывал в Латинской Америке, проходил мимо Антарктиды и Огненной Земли через пролив Дрейка в Тихий океан и далее вдоль американских берегов до Аляски. Рейсы большей частью были исследовательскими: изучались морские запасы, испытывались тралы новой конструкции. В каждом рейсе была своя романтика, свои приключения. Тогда-то и возникла мысль записать все это на бумаге. Так появился рассказ «Когда неспокойно море», опубликованный в сборнике калининградских писателей, а за ним большая повесть «В защите не нуждаюсь».
Судьба повести сложилась непросто: Союз писателей дал ей положительную оценку и рекомендовал к изданию, но началась эпоха рыночных отношений, и городское издательство отказалось печатать серьезную прозу, переключившись на детективы и фантастику. Соратники Кожевникова обратились к калининградскому магнату, но тот, утомленно развалясь в кресле, выдохнул: «Как же я устал от меценатства!» Вот и лежит рукопись в столе, ждет своего часа. Отрывок из нее напечатал в январе 2006 года солидный литературный журнал «Балтика». Пробовал себя Борис Александрович и в кинодраматургии - написал сценарий, доработанный затем в соавторстве с известным сценаристом Черносвитовым и отправленный в адрес одной из киностудий. Сценарий повторил судьбу повести: не хотят нынче режиссеры снимать некоммерческое кино...
Борис Кожевников талантлив невероятно. Благодаря хорошему голосу, пел со сцены, выступал вместе с «Оленегорочкой», заслужил даже прозвище «оленегорского Хиля».
Еще живя в Певеке, начал играть вместе с супругой в народном театре. Однажды спектакль с их участием записали на пленку и передавали по радио. Увлечение театром продолжалось и в Оленегорске.
Когда работу в море пришлось оставить, возник вопрос: чем заниматься? Размеренная жизнь на пенсии Бориса Александровича не прельщала, к тому же не хотелось быть обузой для детей (их у него трое: двое сыновей и дочь - у всех свои семьи, есть внуки и уже пятеро правнуков). Пошел служить в охрану, благо эта работа не мешала литературным занятиям. Трудится он и по сей день, не желая уступать возрасту и недугам. В 90-е, прочно осев на берегу, вернулся к журналистскому ремеслу: на общественных началах редактирует калининградскую политическую газету, выходящую несколько раз в год. Очень приятно было увидеть ее свежие номера и прочесть знакомую редакторскую подпись. А еще вдруг потянуло на стихи. Самые пронзительные появились уже после смерти жены - слова в них простые, но очень искренние.
Он вовсе не считает, что жизнь прожита. Крепкая закалка поддерживает его и в столь преклонные годы. «Я ведь, помимо прочего, был хорошим спортсменом. Чемпионом даже. Верите? Моим коронным номером было плавание на спине. Я. извините за нескромность, изобрел новый стиль: стал плавать на спине брассом. Кроме меня, так никто не плавал, и я в Новосибирске стал чемпионом области. Жаль, из республиканской олимпиады 1947 года, куда меня отправили как чемпиона, плавание на спине исключили, а в других видах я не так силен. Зато мой областной рекорд держался долго. Через семь лет случайно заглянул в тот спорткомплекс и увидел на информационном стенде свою фамилию среди других чемпионов. На спине-то все плавали no-старинке, вот никто и не сумел мое достижение побить. Может, оно и сейчас еще держится, не знаю».
Вот такой он - Борис Александрович Кожевников: журналист, моряк, писатель, актер, спортсмен. Делясь планами на будущее, сказал, что собирается на следующий год побывать в родной Сибири, а после засесть за разбор дневниковых записей, которых накопилось порядочно. Работы много, работа не ждет. А дальше... Дальше будет видно. Жизнь - долгая.
И вот мы гуляем с Кожевниковым по Оленегорску, в котором прошли пять лет его жизни: с 1965-го по 1970-й. Больше всего его интересует старый район. Оно и понятно: когда уезжал из города, не было еще ни центральной площади, ни Ленинградского проспекта, ни домов на «горке». Весь город состоял из небольшой россыпи малоэтажных домиков. Самые «крутые» здания - Дом культуры, бассейн и ресторан «Олень». «Ресторан помню! - смеется Борис Александрович. - Там меня чуть не арестовали в день приезда, когда я сделал замечание человеку, нагрубившему женщине, а он оказался какой-то милицейской шишкой. Хорошо, руководство комбината заступилось…»
В Оленегорск он попал случайно. Сперва была Сибирь - станция Тайга недалеко от Новосибирска, где прошли детство и ранняя юность. Затем железнодорожный поселок Гогучин на участке магистрали между Новосибирском и Новокузнецком: там он встретил свою любовь Анну, с которой прошел рука об руку целых полвека (Анны Денисовны не стало осенью прошлого года), там появились на свет дети, и там же началось увлечение журналистикой, вскоре переросшее в профессию. Начинал в редакции местной газеты со скромной должности корректора, но такая механическая работа претила творческой натуре, и Кожевников стал сам писать заметки и статьи. Его способности оценили, перевели в литсотрудники. Молодой журналист скоро сделался заметной фигурой в регионе, и его забрала к себе областная комсомольская газета «Сталинское племя» - на должность собственного корреспондента по Тогучинскому району.
Перспективы профессионального роста во многом определялись наличием соответствующего образования, и Кожевников поступил на газетное отделение Высшей партийной школы в Хабаровске. По окончании учебы в ВПШ оказался на Колыме, став одним из немногих, кто в 50-е годы отправился туда не по этапу, а добровольно. Дело в том, что на Севере тогда ощущался острый дефицит журналистских кадров, и партия обратилась к комсомольцам-газетчикам с призывом восполнить этот пробел. Ответственный секретарь, заведующий промышленным отделом и, наконец, редактор - таковы ступени газетной карьеры Кожевникова на окраинах огромной страны. Первым лицом редакции Борис Александрович стал в маленьком поселке Лаврентия на Чукотке. В период хрущевской оттепели была образована межрайонная газета в Певеке, и он перешел туда - сначала на должность зама, а потом и главного редактора. Все бы было хорошо, но суровый чукотской климат и недостаток витаминов стали сказываться на здоровье маленькой дочери Эли. Медики настоятельно рекомендовали перебраться в более цивилизованные места, хотя бы на европейский Север.
Это было в середине 60-х. К тому времени близкие знакомые Кожевникова обосновались в Оленегорске и сообщили ему, что условия здесь очень даже подходящие. Так, в один из отпусков Борис Александрович впервые ступил на перрон станции Оленья. Переговоры с директором горно-обогатительного комбината В. Панкрушиным завершились тем, что через некоторое время семья Кожевниковых оказалась в Оленегорске. Город понравился: маленький, уютный, люди душевные. Поняли, что останутся здесь надолго.
Память у Кожевникова цепкая. Темным ноябрьским вечером он уверенно идет между старых пятиэтажек и останавливается у кирпичного фасада Парковой, 14. «Вот! Здесь мне дали квартиру. Всего-то 40 лет прошло...» Был и другой адрес, по которому проживал несколько лет Борис Александрович - на улице Бардина (при нем она называлась Коммунальной). Он без труда находит нужный дом, указывает на окна, обращенные в сторону проезжей части. «Тут я жил уже один, когда отправил семью в Калининград. Обычная хрущевская «однушка». Отсюда ближе было на работу ходить, да и друзья вое рядом жили».
Друзья у Кожевникова тоже люди в Оленегорске известные. «Вон там, - показывает рукой в направлении улицы Советской, - жил Гена Васильев, замечательный поэт. Видел сегодня его мемориальную доску, правильно делаете, что не забываете... А вон там, на Горького, была квартира Гены Киселева. Он тоже работал в «Заполярной руде» и тоже писал стихи, его даже журнал «Октябрь» печатал». Когда проходим мимо бывшего Дома пионеров, Борис Александрович вспоминает: «Я ведь в свободное время с пацанами фотографией занимался. Была станция юных техников и фотокружок при ней. У меня-то уже изрядный фотоопыт имелся, мои чукотские снимки печатали в центральных изданиях».
Во второй половине 60-х редакция «Заполярки» располагалась на промплощадке. На работу и с работы газетчики предпочитали ходить пешком. Зимой по морозцу или летом по солнышку, скорым шагом или не торопясь - очень неплохо. Сейчас, чтобы показать Кожевникову, каким стал комбинат спустя четыре десятилетия, мы воспользовались машиной. Когда подъезжали к заброшенному зданию рудоуправления, гость оживился: «Сюда я и пришел, когда меня взяли в редакторы. Редакция была на втором этаже, в маленькой комнатке. Ютились в тесноте, не развернуться. Потом переехали в управление Оленегорского рудника». На смотровой площадке Оленегорки Кожевников выходит из авто и долго глядит на живописные карьерные кольца. «Красиво... В мои времена карьер куда мельче был. И всего один. А теперь сколько - пять? Еще и подземка? Молодцы!» О своем редакторстве в «ЗР» Борис Александрович вспоминает с удовольствием. Хмурится, когда говорим, что партком был и надзирателем, и цензором. «Никому мы свои материалы на вычитку не носили - чушь все это! Я был в редакции начальником, и именно мое слово оставалось решающим. А такого, чтобы нести статью «наверх» и спрашивать разрешения... Бред! Доставалось ли мне от начальства? Бывало и такое. Но знаете за что? За то, что в газете было слишком мало критики. Вот за этим партком следил строго. Считалось, что газета существует в первую очередь для того, чтобы «пинать» отстающих. Поэтому критическим материалам отводилось всегда главное место. Более того, те, кого мы критиковали на своих страницах, обязаны были немедленно принимать меры и исправлять недостатки, иначе рисковали схлопотать серьезный нагоняй. Нет, что ни говорите, а газета в прежние времена имела силу необычайную. Причем ругать в пределах города могли кого угодно - начальникам доставалось по первое число. Помню, в Певеке от нас попало директору крупнейшего предприятия - морского порта, за то, что он несправедливо отнесся к одной из своих работниц. После нашего фельетона у него были большие неприятности. Единственное, на кого мы не имели права замахиваться, это руководители государства. Но в большую политику мы и не лезли, все-таки все были воспитаны в духе времени, считали, что страна идет верным курсом. Я и сейчас уверен, что тогда порядка было больше».
Теплом вспоминает Кожевников своих коллег по работе в «Заполярке»: Геннадия Васильева, Геннадия Киселева, Сергея Локтюхова, Миру Петрикову. За годы редакторства в «ЗР» Борис Александрович добился того, что газета стала выходить не один, а два раза в неделю. В связи с этим был расширен штат (с двух до четырех человек), редакции предоставили более просторное помещение. Для подготовки внештатников была создана городская школа рабочих корреспондентов, занятия проводились регулярно, и уровень публикаций в «Руде» рос с каждым номером. Недаром в конце 60-х «Заполярка» была признана лучшей многотиражной газетой Мурманской области. Отметили заслуги Бориса Александровича и на местном уровне - в 1970 году от имени комбината он был награжден юбилейной ленинской медалью.
Увы, Оленегорск по семейным обстоятельствам пришлось покинуть. Следующим «портом приписки» в его жизни стал Калининград, где Кожевников на два десятилетия отошел от журналистики, став профессиональным моряком. После первого же плавания в Карибское море по-хорошему заболел океаном, да так и проплавал в должности помощника капитана до начала 90-х. Избороздил всю Атлантику, неоднократно бывал в Латинской Америке, проходил мимо Антарктиды и Огненной Земли через пролив Дрейка в Тихий океан и далее вдоль американских берегов до Аляски. Рейсы большей частью были исследовательскими: изучались морские запасы, испытывались тралы новой конструкции. В каждом рейсе была своя романтика, свои приключения. Тогда-то и возникла мысль записать все это на бумаге. Так появился рассказ «Когда неспокойно море», опубликованный в сборнике калининградских писателей, а за ним большая повесть «В защите не нуждаюсь».
Судьба повести сложилась непросто: Союз писателей дал ей положительную оценку и рекомендовал к изданию, но началась эпоха рыночных отношений, и городское издательство отказалось печатать серьезную прозу, переключившись на детективы и фантастику. Соратники Кожевникова обратились к калининградскому магнату, но тот, утомленно развалясь в кресле, выдохнул: «Как же я устал от меценатства!» Вот и лежит рукопись в столе, ждет своего часа. Отрывок из нее напечатал в январе 2006 года солидный литературный журнал «Балтика». Пробовал себя Борис Александрович и в кинодраматургии - написал сценарий, доработанный затем в соавторстве с известным сценаристом Черносвитовым и отправленный в адрес одной из киностудий. Сценарий повторил судьбу повести: не хотят нынче режиссеры снимать некоммерческое кино...
Борис Кожевников талантлив невероятно. Благодаря хорошему голосу, пел со сцены, выступал вместе с «Оленегорочкой», заслужил даже прозвище «оленегорского Хиля».
Еще живя в Певеке, начал играть вместе с супругой в народном театре. Однажды спектакль с их участием записали на пленку и передавали по радио. Увлечение театром продолжалось и в Оленегорске.
Когда работу в море пришлось оставить, возник вопрос: чем заниматься? Размеренная жизнь на пенсии Бориса Александровича не прельщала, к тому же не хотелось быть обузой для детей (их у него трое: двое сыновей и дочь - у всех свои семьи, есть внуки и уже пятеро правнуков). Пошел служить в охрану, благо эта работа не мешала литературным занятиям. Трудится он и по сей день, не желая уступать возрасту и недугам. В 90-е, прочно осев на берегу, вернулся к журналистскому ремеслу: на общественных началах редактирует калининградскую политическую газету, выходящую несколько раз в год. Очень приятно было увидеть ее свежие номера и прочесть знакомую редакторскую подпись. А еще вдруг потянуло на стихи. Самые пронзительные появились уже после смерти жены - слова в них простые, но очень искренние.
Он вовсе не считает, что жизнь прожита. Крепкая закалка поддерживает его и в столь преклонные годы. «Я ведь, помимо прочего, был хорошим спортсменом. Чемпионом даже. Верите? Моим коронным номером было плавание на спине. Я. извините за нескромность, изобрел новый стиль: стал плавать на спине брассом. Кроме меня, так никто не плавал, и я в Новосибирске стал чемпионом области. Жаль, из республиканской олимпиады 1947 года, куда меня отправили как чемпиона, плавание на спине исключили, а в других видах я не так силен. Зато мой областной рекорд держался долго. Через семь лет случайно заглянул в тот спорткомплекс и увидел на информационном стенде свою фамилию среди других чемпионов. На спине-то все плавали no-старинке, вот никто и не сумел мое достижение побить. Может, оно и сейчас еще держится, не знаю».
Вот такой он - Борис Александрович Кожевников: журналист, моряк, писатель, актер, спортсмен. Делясь планами на будущее, сказал, что собирается на следующий год побывать в родной Сибири, а после засесть за разбор дневниковых записей, которых накопилось порядочно. Работы много, работа не ждет. А дальше... Дальше будет видно. Жизнь - долгая.
Святослав ЭЙВЕ.