Два века Масельги

Как ни странно, до конца XVI века - западным соседом России на Кольском полуостро­ве была... Дания. Ближние к нам тер­ритории - Швеция, Финляндия и Норвегия тогда входили в состав этого маленького государства.

Ладно, пусть так, вы скажете, а мы здесь причем? Притом, что жи­вем мы на древней саамской земле. В те времена еще по традиции со­блюдались соглашения о сборе дани с саамов, принятые обеими сторона­ми в 1251 и 1326годах. По этим до­кументам и датчане, и русские име­ли право взимать дань с погранич­ных им областей соседней страны: русские - с погостов Финмаркета вплоть до Тромсе, а датчане - с са­амов Кольского полуострова. Таким образом, жителям Масельги (а в этой статье речь именно о них) при­ходилось быть двоеданными, то есть платить две дани - и своему царю, и соседнему королю. Такое положе­ние мало устраивало и тех, и дру­гих. Аппетиты западных соседей рос­ли, им хотелось власти на всей тер­ритории Лапландии. Русское прави­тельство на это согласиться не мог­ло.

К концу XVI века Дания утрати­ла былое влияние на Севере Евро­пы. Набирающая силу Швеция ста­ла стремиться к получению сосед­них территорий. Шведов очень ин­тересовала дань с богатой Русской Лапландии. Но у двух стран, соперничающих за сокровища Кольского полуострова, был разный подход к решению проблемы: датчане пыта­лись получить Кольский полуостров дипломатическим путем, шведы дей­ствовали силой, В конце Ливонской войны, в 1580 году, шведский ко­роль Иоанн III выдвинул большую программу восточных завоеваний. Он стремился захватить весь севе­ро-запад России, в том числе Кольс­кий полуостров, изолировать Рос­сию от морей, и держать пол конт­ролем все ее торговые и культур­ные святи с западноевропейскими странами. Напав на Кольский полу­остров без объявления войны, шве­ды стали беспощадно истреблять местное население, выполняя зада­чу, поставленную перед ними: не щадить никого независимо от пола и возраста. В инструкции войскам ста­вилась задача причинять населению "наибольший вред и урон, грабить и сжигать все, что можно, опустошать за собою всю страну ".

А теперь - небольшое финан­совое отступление, чтобы были по­нятны дальнейшие события. До 1591 года обычный размер дани не был обременительным для саамов Рус­ской Лапландии - не выше 8 копеек с человека. Это если не считать кор­ма и подвод, которые каждый погост должен был предоставить сборщи­кам дани. Размер налога зависел от того, насколько выгодными угодья­ми владело население. При этом "души" младше 15 лет не учитыва­лись, так же как и женщины. Теперь понятно, что 7 саамов Масельги, отраженных в переписи 1608-1611 годов - далеко не все население, жившее тогда в наших местах. В 1591 году датчане резко ужесточили на­логовую политику в отношении русских саамов. Одновременно сво­им подчиненным - саамам Финмаркена - датский король дал распо­ряжение прекратить выплаты рус­ским сборщикам и чинить им вся­ческие препятствия в передвижении. Размер дани для саамов Кольского полуострова вырос до 10 алтын. Если раньше соседи Масельги - ловозерцы платили датскому королю с десяти веж 20 копеек, то теперь с них стали требовать 8 рублей 40 ко­пеек в год, то есть в 42 раза больше! И так - повсюду. В датском архиве сохранилось несколько челобитных, поданных королю Христиану IV са­амами разных погостов Мурмана, в том числе Масельги, в период меж­ду 1591 и 1601 годами. Раньше, пи­сали они, приезжали для сбора дани три человека с переводчиком, а те­перь - семеро, дань берут "пого­ловно со старого и малого", в под­воды требуют по 30 оленей, а "кор­ма" - по 5 хлебов, по 12 туш мяса и по 100 сигов, а прежде бралось по 1 хлебу, 2 туши мяса и по 10 сигов. Меховую постель, которую дают им "почивати", данщики забирают себе. Королевский сборщик, требуя все­го этого, "бьет и мучит и в железо кует и на мороз мечет". Масельгские лопари просили короля избавить их от "насильства" датских чинов­ников. Можно сделать вывод, что датчане решили в северной полити­ке следовать примеру агрессивной Швеции.

Отношения между соседними странами резко обострились. В 1597 году Христиан IV отправил в Мос­кву посольство, которому поручил добиваться передачи всего Кольско­го полуострова Дании, однако рус­ские представители на переговорах предприняли попытку восстановить справедливость: "Лапландия, как земля новгородская, принадлежит московскому царю" и он "вправе взимать десятину и делать побо­ры" на всей территории вплоть до Тромсе. Переговоры окончились тем, что каждая из сторон осталась при своем мнении. Вскоре, когда русским царем стал Борис Годунов, Христиан IV вновь попытался ре­шить территориальный вопрос, те­перь уже с помощью известного знатока Русского Севера голландца Симона ван Салингена, и вновь бе­зуспешно. Чего только не сулили датские послы Борису Годунову! Однако его приближенные на посу­лы не поддались, ответив: хотя у царя и много земель, но своей соб­ственности он не уступит королю, если даже тот захотел бы дать в пять раз большую сумму. Вопрос же с данью Борис Годунов, после прихо­да к власти в 1601 году, решил так: саамы вовсе не должны платить дань датчанам. С 1602 года двоеданство прекратилось. Для саамов Масельги - только на 9 лет.

Как это возможно? Датчане из Русской Лапландии вынуждены были уйти, но притязаний своих не оставили. Право сбора дани с рус­ских саамов силой перехватили шве­ды, которые стали считать себя "со­владельцами"' этой территории. Для того, чтобы понять все происшед­шее, надо вспомнить, что в те годы Россия переживала "смутные" вре­мена. Воспользовавшись слабостью Русского государства, шведский ко­роль Карл IX Ваза стал всячески навязывать России свою "помощь" в борьбе с Польшей, предлагая но­вому русскому царю Василию Шуй­скому наемные войска. В качестве вознаграждения за это шведский король требовал уступки русских территорий, и том числе Кольского полуострова. Правительство Васи­лия Шуйского уклонилось от этого предложения. Поскольку ответ русского царя не устроил Карла IX, он решил просто напросто... обмануть колян, объявив им, что царь Васи­лий Шуйский будто бы уступил Кольский уезд Швеции в качестве платы за помощь в борьбе против Лжедмитрия II. В феврале 1611 года Швеция начала действия по захвату севера России. О том, как сопротив­лялись жители Мурмана, написано достаточно много материалов. Нас же сейчас интересует реакция насе­ления Масельги на вторжение шве­дов (местные жители называли их немцами или чудью). К масельгским саамам в полной мере относится Извещение русских властей о нападе­нии шведских войск: "Немецкие во­инские люди приходили войною с нарядом под Кольский острог, и приступали накрепко, и хотели за щитом Кольский острог взяти, и Бог им того не подал, и после того немецкие люди нашего государства порубежные волости повоевали, и деревни пожгли, и людей секли, а иных в полон взяли ".

Одно из преданий, записанных священником Константином Щеколдиным на западном Мурмане, рас­сказывает, как русские помогли ло­парям одолеть противника. Спасши­еся от погрома, учиненного чудью, лопари прибежали к русским, кото­рые вышли против врагов в белых полушубках. Пришельцы подума­ли, что это убитые ими лопари ожи­ли, и страшно испугались. "Русские напали на чудь и перебили ее". Есть в легендах и сказках саамов свои ге­рои. В саамском фольклоре лопари побеждают противника волшебст­вом. Нам интересна в этом плане сказ­ка "Мазельская", хотя ее текст и не является оригинальным. В сказке говорится о том, как "девка-нойда", то есть колдунья, вызвала трехднев­ную метель, и почта все шведы, шед­шие грабить погост, замерзли, а не­многих оставшихся в живых, лопари перебили. Это сказки, но они - "жи­вая летопись" былых событий, по словам Д. Островского.

Итак, русские и саамы шведов победили. Но в книге Николая Ха­рузина "Русские лопари" мы чита­ем: "По договору 1611 года лопари, живущие по верховьям Массельги и по озерам, уступаются Швеции ". Может быть, ученый ошибся? Да нет, вот и автор книги «Описание Колы и Астрахани» Николай Озерецковский утверждает, что саамы Ма­сельги даже в 1771 году (т.е. в пери­од путешествия ученого по Кольс­кому полуострову) платили дань в русскую и шведскую казну: "Селе­ния их (лопарей - О.Л.) называ­ются погостами, которых числом 22. Из них в 15 погостах живут со­вершенно подданные России, и в 7 Швеции принадлежащие, и только на Российской земле живущие, за ко­торую платят России дань, почему и называются двоеданными». И да­лее: «Со шведских лопарей, в россий­ской Лапландии живущих, дань по­лучается следующая: ... с лопарей Масельского погоста (на тот момент в Масельгском погосте было 24 души. О.Л.) 3 рубля 92 копейки... Итак, был период, когда лопари Масельги действительно принадле­жали Швеции, и в то же время платили дань России. Однако неясно, какими документами это было оп­ределено. Это не мог быть Столбовский договор, так как он заключен был в 1617 году, а Масельга, по сло­вам Харузина, отошла к Швеции шестью годами раньше. Сохранив­шиеся же дипломатические докумен­ты говорят о том, что шведы полу­чили часть Мурмана в 1615 году.

Они продолжали требовать пе­редачи им всего Кольского полуос­трова, но, так как положение рус­ских на Крайнем Севере было креп­ким, домогательства шведских послов не имели успеха. Пытались ос­таться на Кольском полуострове и датчане. Как только на российский престол взошел новый царь Миха­ил Федорович, датский король Христан IV в грамоте от 14 мая 1618 года стал требовать проведения новых границ, "возвращения Лапландии и выселения из нее жителей Коды, Варзуги и Кандалакши ". Конфликт между Данией и Россией был доста­точно серьезным и сильно отразил­ся на хозяйственной жизни Мурма­на. Начав с наполнения Кольского рынка фальшивыми деньгами, дат­чане позднее перешли к открытым военным действиям. Стало ясно, что добровольно Дания не откажется от Кольского полуострова. Поэтому русское государство, покончив с польско-шведской интервенцией и внутренними неурядицами, стало быстро восстанавливать свои силы и укреплять северные границы. После 1623 года шведы и датчане уже не решались вторгаться на Кольский полуостров. Россия, од­нако, долго не предпринимала попы­ток вернуть себе отнятые соседями северные территории.

Неизвестно, как жилось масельгским саамам под властью шведской короны, но удалось установить, что период этот длился около двухсот лет и был для Масельги тяжелым. Впрочем, местное население находи­ло способы облегчить свою долю. В трудах мурманского историка И. Ушакова есть упоминание о том, что бывали периоды, когда дань русско­му парю была уж слишком велика. В такие времена жители саамских по­гостов грозили уйти на шведскую сторону. Близость датских и шведс­ких владений, наличие глухих райо­нов внутри Кольского полуострова позволяли саамам скрываться в не­доступных для властей местах. Цар­ское правительство не могло допус­тить ухода саамов за границу. Без них было невозможно поддерживать связь с Кольским острогом по суше. Саамы были хорошими проводника­ми и знали короткий путь через внут­реннюю Лапландию, а мы с вами знаем, что проводниками на Кольс­ком тракте были и жители Масельги. Правительство выдавало саамам грамоты, которые запрещали «при­казным людям» обижать их. Ниже приводится довольно большой отрывок из документа 17 века, пото­му что далеко не каждый из оленегорцев может найти его самостоя­тельно. В грамоте царя Алексея Михайловича Кольскому воеводе Борису Благово написано: «В 164 году (1657 г. - О. Л.) февраля в восьмой день послана к тебе наша грамота, a велено Колского уезду терских, кончанских и муномашских лопарей лутчих людей призвать в Колской /о/строк и наше, великого государя, жалованье им сказать, что мы пожаловали наших доимочных доходов на 163 год править и впреть пять лет по 169 год для их службы и бедности имати на них не велели. И ныне били челом великому государю Колского отсрогу терские и кончанские лопари Микитка Семенов да Печенского монастыря Кончанские лопи мотовского погосту Пахомко Пиренгин с товарыщи: в прошлом де во 164 году пожаловали мы, великой государь, их лопарей для их служб ревности наших доимошниых доходов на 163 год и впреть на пять лет… не имати, и та де грамота в дороге утерялася, а они де лопари, дань и оброк платят нам, великому государю, по сие время безпрестанно, а кончанские де Верхние Надры (Имеется в виду Верхняя Имандра, которая территориально принадлежала Массельгскому погосту. О. Л.) и Нявденского и Пазрецкого погостов лопари на нашей службе не были для того, что дань платят, нам великому государю, и свейскому и датскому королям, и вместо де той лопи взяты были на нашу службу они, Печенскова монастыря лопари 5 человек, а те де двое-и троеданные лопари им, Печенскова монасты­ря мотовским лопарям дани в подмог не дали". Для тех, кто не понял довольно слож­ного для современной речи исторического текста, перевожу то, что нас интересует в данный момент: саамов Масельги не привлекали к государ­ственной службе, так как они платили аж три дани («нам, великому го­сударю, и свейскому и датскому королям»).

Сохранилось несколько доку­ментов, свидетельствующих о швед­ском периоде Масельги. Вот старо­ста Иван Фомин и 1704 г. сообщает: "в погосте 7 человек, да в другом погосте Ловозерском - 15 человек (ездовых), а возили де они лопари, теми двемя погостами подвод в одну зиму всех розных две тысячи оленных подвод и прокорму де они, лопари, кормили их, посыльщиков, рыбою 1060 вытей, а хлеба де у них, лопарей, нет, ядят де они и сами рыбу да сосну".

О том, что представляла из себя Масельга в 17S2 году, свидетель­ствует «Описание экономического развития Масельгского погоста»: «По ревизии 1782 года состоит 40 душ мужеска пола и 28 душ женска пола. До Кильдичского погоста 40 верст, до Екостровского 30 верст, до Ловозерского 80 верст; земли в длину простираются на 100 верст, а в ширину на 70 верст... Озep 20: Кавозеро, Колозеро, Пулозеро, Палозеро, Меньшее Пулозepo,Орлово, Тундренно, Ленозеро, Пелесмозеро, (имеется в виду Пермус - О. Л.). Хангас Нижнее Хангас, Рамат, Лебежье, Нелгозеро, Печозеро, Симбозеpo, Спорное Нижное, Сигибозеро, Умбозеро и Имандра. Рек 9... На озерах и реках промышляют сигов и кумжи, а в озерах щуки, сиги, оку­ни, харыосы и налимы. В реках иног­да промышляют изредка выдр, а в лесах и тундрах медведей, диких оле­ней, лисиц, зайцев, а из птиц куропатей и чухарей. Оной промысел про­дают они колским купцам и мещанам и отставным салдатам». Можно заметить, что границы Ма­сельского погоста остаются такими же какими их отобразил Алай Михайлков в 1608-1611 году.

Далее в описании перечисляются поголовно все мужчины Масельскогo погоста с указанием количе­ства принадлежащих им оленей. На тот период в погосте зарегистри­рованы фамилии Копелевых, Черных, Коньковых, Яковлевых и Анд­реевых. Причем, последние две - именно фамилии, а не прозвища. Ду­маю, в этом убедит пример из Опи­сания: «Афанасей Филипов сын Кобелев…, Дмитрий Иванов сын Яковлев...». Богатых саамов в Масельгском погосте во время этой перепи­си не было. Это потом, в конце 19 века, одного из Королевых назовут «саамским Крезом», а веком рань­ше жители погоста имели от двух до пятнадцати оленей каждый. В этом документе отмечалось также, что все саамы погоста владеют рус­ским языком, но никто из них не знает грамоты.

Год возвращения Масельги под власть России определить доста­точно трудно: прямых ссылок на это событие нет, косвенных мало. Для поисков ответа на воп­рос использовались труды профес­сора М. Ушакова, книга В. Похлебкина «Внешняя политика России за 1000 лет», и уникальное, 19 века, издание из фонда редкой книги Мурманской областной научной библиотеки - небольшая книжи­ца И. Голубцова «К истории раз­деления России и Норвегии». В результате удалось определить пери­од возвращения Масельги под власть России - начало 19 века. Какой же договор решал этот территориальный вопрос? По Олькиокскому перемирию 1808 г. рус­ские войска заняли Улеаборг и вы­ставили пикеты и сторожевые по­сты по обе стороны реки Кемь, но не стали вторгаться в Лапландию. По Фридрихгамскому мирному до­говору 1809 г. Швеция уступала России финляндскую Лапландию. Обо всей Лапландской территории в этом документе речь не велась, а значит судьбу Масельги этот до­говор, по-видимому, не решал. Принятый в следующем, 1810 голу, русско-шведский договор о границе определил право местных жителей посещать церкви из ста­рых приходов, если они даже нахо­дились отныне за границей. Вся линия границы стала проходить, в ос­новном, по водным рубежам - ре­кам, речушкам, озерам и протокам, и далее - по морской акватории. Может этот? Но вот еще один документ Дедеринский дого­вор, заключенный в 1818 голу. По нему все земли, захваченные швед­ским королем на северо-западе России в период смутного време­ни, должны быть возвращены. Швеция обязалась не нападать на города Русского Севера, в том числе Сумской и Кольский остро­ги, а также на всю Двинскую зем­лю, Белоозеро и Лопские погосты с принадлежащими им землями. Позднее, в 1821 году во исполне­ние этого договора была подписа­на Русско-шведская конвенция о разделе движимостей по обеим сто­ронам границы. Крайним сроком начала установки пограничных столбов на русско-шведской грани­це назначался август 1823 года, од­нако это срок был сорван. Погра­ничные столбы установили позднее. Новую границу определяли подполковник из царской свиты Галямин и прапорщик Вейкарт - от России; полковник Шперк и майор Мейлендер - от Швеции. Читаем у Голубцова: "В июне (1825 года - О.Л.) комиссары съехались в Коле - шведские морем, а русские через Архангельск, и в конце лета, выполнив свое дело, возвратились обрат­но в свои места. Архангельская ад­министрация не принимала ника­кого участия в способе проверки и установления границы и только в следующем, 1826 году от 14 мая вице-канцлер Нессельроде уведомил Архангельского генерал-губерна­тора, что, по Высочайшему пове­лению, заключена 2/11 мая того же года с шведским в Санкт-Петербурге посланником, бароном Пальстиерном, конвенция о разграни­чении Лапландии, на том основа­нии, на котором соглашено было в 1825 году между нашими и шведс­кими комиссарами. Новая граница начинается у oзepa Верхней Имандры, которое соединяет три пограничных черты: норвежскую, русскую и финляндскую. Отсюда оно продолжается по течению реки Пасвик или Паз-реки и по озерам, образуемым этою рекою, до церк­ви Бориса и Глеба".

Профессор Ушаков считает, что современная российско-норвежс­кая граница проходит именно по той линии, которая была установлена в 1826 году. Иван Федорович Уша­ков был очень серьезным истори­ков, не верить ему нет никаких ос­нований. Но мы-то с вами знаем, что в нашем районе границы нет, что находится она значительно запад­нее, а значит, ни тот, ни другой до­говор решить судьбу Масельги не могли. Был, вероятно, еще какой-то международный документ, при­нятый в 1826 году.

Подведем итог сказанному. Тер­ритория нынешнего Оленегорского района, на которой в давние вре­мена располагался Масельгский по­гост, находилась под властью швед­ского короля в течение 215 лет - с 1611 по 1826 год. С тех пор про­шло почти два века. Отношения со шведами для тех, кто живет на зем­лях древней Масельги - оленегорцев - продолжаются, но уже совсем в другом ракурсе. Шведс­кая коммуна Пайала долгие годы является побратимом Оленегорска. Но история - это история, и ее надо знать.