Первая горсть
Вместе со строителями на площадке работали и те, кому предстояло выпускать продукцию. Ветеран труда Е.П. Ляхно рассказывает: «Весной 1953 года в составе небольшой группы молодых специалистов-инженеров я прибыла в Ено-Заимандровское рудоуправление «Колжелруда» (так назывался наш комбинат до декабря 1955 года). Строительство шло быстрыми темпами, Для его ускорения нужна была помощь,, и мы, молодежь, старались оказать ее; устраивали субботники и воскресники, нередко оставались после работы, иногда на целую смену. Выполняли разную работу: подносили кирпичи и раствор, уплотняли бетон, рыли траншеи под кабели и трубопровод. Стремление у всех было одно - быстрее сдать в эксплуатацию первую очередь обогатительной фабрики».
Особенно ответственной была работа строителей, занятых на устройстве фундаментов под щековые и конусные дробилки первой и второй ниток дробления. Проектная глубина котлована корпуса крупного и мелкого дробления составляла 32 метра. Параллельно шло строительство корпусов мелкого дробления, корпуса концентрации и главного корпуса.
Во второй половине 1954 года строительство фабрики было закончено, завершен монтаж дробильного и обогатительного оборудования, сдана в эксплуатацию понизительная подстанция. К этому времени на родственных предприятиях Нижнего Тагила, Никополь-Марганца, Губкина молодые рабочие получили специальности машинистов дробилок, шаровых и стержневых мельниц, машинистов отсадочных машин, другие специальности.
Пуск дробильного отделения прошел относительно благополучно и вскоре был создай запас дробленой руды. А вот обогатительное оборудование пускалось с большим трудом.
Это было напряженное время. Рабочий день всех руководителей начинался в корпусе концентрации. В пусконаладочных работах помогала работникам фабрики бригада института «Механобр».
Технологическая схема имела серьезные конструктивные недостатки, это был первый опыт проектировщиков. Из-за большой крупности продукта после измельчения пульпа плохо транспортировалась по пульпопроводу и аварийному хвостопроводу, забивались конуса, портились ленты магнитных сепараторов.
Работники института по мере освоєння оборудования вносили изменения. Была внедрена схема двухстадиального измельчения, все насосы 6 НП заменены другими, значительные изменения претерпело оборудование отделения обезвоживания и сушки концентрата.
Благодаря огромным усилиям коллектива комбината и помощи института, 6 ноября 1954 года в главном технологическом корпусе был получен первый концентрат, это были первые зерна, первая горсть продукции. Обогатители и все рабочие увидели результат большой работы. Радость всех была неописуема.
24 августа 1955 года на Череповецком металлургическом заводе был получен первый чугун из оленегорского концентрата. В ознаменование этого события металлурги отлили памятную плиту и подарили ее оленегорцам.
(И. Просвиряков, «Заполярная руда» № 83, 17.10.1984 г.)
В те горячие дни
Мы тогда были молодые, энергичные, и все трудности переживали не так уж остро. Хотя трудностей хватало. Но у нас был боевой, дружный коллектив. Все работники нашей смены трудились на совесть, не считаясь со временем. Нашим заводилой и хранителем, я бы сказал, дружбы был Володя Вторушин, машинист дробилки. Отчаянный парень. Бывало, дробилка работает; а он пытается под цепным питателем завал ликвидировать. Ему это как-то удавалось. А Гена Феоктистов по слуху определял, правильно ли работает дробилка, не перегружается ли. На питателе щековой дробилки стоял маломощный двигатель. Пустую ленту он хорошо тянул, а под нагрузкой часто останавливался. Приходилось в таких случаях разгружать транспортер. Нелегкое это было дело. Помню, когда уж совсем выбьются из сил, Володя Вторушин подзадоривал. Под смех и шутки дело спорилось. Зимой, правда, было очень трудно. Сосульки висят, а на перегрузочном узле все во льду было. Но холод нас не пугал. Знали, что это первая в стране обогатительная фабрика в таких условиях строится, и от нас зависит, когда она даст первый концентрат.
Запомнились три случая, произошедшие в те пусковые дни. Первый неприятный. В декабре по моей вине мерзлой рудой были оторваны 84 пластины, фабрика простояла пять дней, Опыта-то не было. Но до сих пор помню, как переживал.
Случай второй. Работали мы в смену с 1б часов. К нам приехал заместитель министра С. М. Мелешкин и вместе с нами работал. Шуровкой шуровал в бункере прилипшую руду. А после, когда работу закончили, посмотрел на нас и спросил: «Ну как, берете в смену?» «Берем», - ответили мы. «А сколько продробили?» «Тридцать шесть думпкаров». «Значит, идем на рекорд. Давайте еще нажмем». К концу смены у нас было продроблено сорок шесть думпкаров. Весов тогда не было, считали, что каждый думпкар сорок тонн.
И третий случай, 6 ноября в клубе шло торжественное собрание, и Николай Семенович Вьюшинскнй. начальник технического отдела, поднял руку, в которой держал пробирку: «Вот он, железный концентрат!» Все зааплодировали, Радость была огромная.
(Из воспоминаний первого председателя фабкома А. Р. Кузикова,
«Заполярная руда» № 87, 2.11.1984 г.).