«Оленегорск: Люди. События. Факты»

Самый северный ГОК

Январь 1992 года. Начало новой жизни в новой стране. Проблема, которую год назад трудно было представить - из сто­лицы не поступают наличные деньги, задерживается зарплата. На фоне отпущен­ных на свободу цен нехватка дензнаков чувствуется как никогда остро. По два раза в неделю в городской администрации проходят чрезвычайные заседания, на которых присутствуют руководители предприятий, банков, главные бухгалтеры и директора магазинов. ГОК, ОМЗ и "Оленегорскстрой" настаивают на введении в оборот производственных денеж­ных эквивалентов. Предложение, в конце концов, принимается, и в Оленегорске появляется собственная валюта - сразу трех видов. Казенное наименование "кредитные талоны" в народе не прижилось, и каждая "деньга" получила разговорный псевдоним, образованный от фами­лии начальника того или иного предприятия. Согласно многосто­роннему договору, заменители денег получили хождение по всему горо­ду, но коммерсанты тут же извлекли из этого выгоду, беря с "безналич­ных" покупателей 25-процентную надбавку к стоимости товара. Тем не менее, неказистые с виду талоны в определенной степени смягчили си­туацию летом 92-го, когда от очередей за "живым" рублем трещали стены сберкасс, кошельки оленегорцев наполня­лись купюрами местного образца, на кото­рые, по крайней мере, можно было что-то купить.

В 91-м году ГОК начал оформлять документы на организацию рыбоперерабатывающего производства. Было заключено со­глашение с "Севрыбхолодфлотом" на по­ставку сырья, и в феврале 92-го начался монтаж оборудования. Несколько месяцев спустя - 23 октября - в магазинах и сто­ловых комбината был объявлен рыбный день: с утра до вечера проходила официаль­ная демонстрация и дегустация новой про­дукции. В каждой торговой точке лежали журналы для записей пожеланий. Когда подвели итог, в них не оказалось ни одного отрицательного отзыва.

Июнь 92-го. В Оленегорске приватизи­рованы первые семь квартир. Выражение "собственник жилья", применявшееся ра­нее только по отношению к организациям, перешло теперь непосредственно к жиль­цам. С этого момента на газетных страни­цах и просто на столбах стали появляться невиданные доселе объявления: "Куплю-(продам) квартиру". В октябре того же года к некоторым из них стали дописывать строчку "Возможна частичная оплата вау­черами". Это произошло после того, как за приватизацию взялось государство, и на руках у населения оказались бумажки с над­писью "Приватизационный чек". А еще раньше, в январе, в городе состоялся первый аукцион. С молотка было пущено имущество обанкротившегося кооператива "Строитель": самосвал, трактор, компрес­сор и прочее оборудование. В аукционе не приняло участие ни одно предприятие, и вся техника была скуплена частными лицами.

Первая половина 90-х прошла под зна­ком битвы за детскую поликлинику. Проект нового пятиэтажного здания с бассейном и прочими современными удобствами был раз­работан еще в 88-м году. Тогда же началось строительство, полная стоимость которого оценивалась в 2,5 миллиона рублей. К весне 91-го, когда СМУ "Рудстрой" уже заложило фундамент и частично выполнило сборку корпуса, эта цифра выросла до четырех миллионов. Через полгода - до семи. А в апре­ле 92-го, когда на стройплощадке воцарилась тишина, говорили уже о пятидесяти милли­онах... Попытки спасти поликлинику предпри­нимались в течение пяти лет. Было разрабо­тано соглашение о долевом финансировании, в котором приняли участие ГОК, ОМЗ, город­ская администрация, автоколонна № 1442, щебеночный и силикатный заводы. Но долгострой не удалось вытянуть даже всем миром - отчасти из-за того, что в товарищах не было согласья, отчасти из-за молниеносно растущих цен. В мае 93-го был сделан последний отча­янный шаг - вместо пяти этажей в проекте оставили только три.

Но даже этот вариант влетал дольщикам в копеечку, а точнее в че­тыреста миллионов рублей. Таких денег ни у кого не нашлось, к тому же все участники коа­лиции были заняты решением проблемы соб­ственного выживания, и в результате поликли­ника оказалась "за бортом". В администрации было подписано распоряжение о ее демонта­же, но средств не хватило даже на это, и се­рый каменный скелет превратился в унылый памятник недавнему прошлому, напоминаю­щий об очередной несбывшейся надежде...

Судьба двух других "строек века" сложи­лась благополучно, хотя без приключений не обошлось. На строительство корпуса новой ЛТС, как в добрые старые времена, были брошены все подневольные слои населения: солдаты, обитатели лечебно-трудово­го профилактория и даже заключенные 15-суточники. Спешка понадобилась за тем, чтобы не осрамиться перед голландскими спеца­ми, которые, по предвари­тельной договоренности. 1 августа 93-го года должны были начать установку и на­ладку аппаратуры. Но, как выяснилось, торопились зря. Во-первых, оптиковолоконный кабель, кото­рый везли морем из-за границы, застрял где-то на таможне, а, во-вторых, голландцы зап­росили за услуги приличную сумму, которой у связистов не нашлось. За переговорами и по­исками спонсоров прошло полгода, а потом еще столько же времени понадобилось для того, чтобы довести АТС до ума. Но дело было сделано - станция вступила в строй, и оленегорцы получили возможность дозваниваться до самых отдаленных уголков земного шара.

Еще один объект, к которому было приковано всеобщее внимание - здание адми­нистрации на улице Строительной, получив­шее порядковый номер 52. Его возведение было затеяно еще в конце 80-х, а в 91-м году часть депутатов городского Совета, опираясь на обращения горожан, вышла с предложе­нием передать его после завершения работ центрy детского творчества. В этом предло­жении говорилось о размещении под новой крышей не только всех технических и творческих кружков бывшего Дома пионеров, но и о переезде туда же детской художественной школы. Инициатива была отвергнута, а вско­ре, после известных событий октября 1993-го, прекратил свое существование и сам го­родской Совет. Что касается здания мэрии, то акт о его готовности к эксплуатации был утвержден в январе 94-го. Буквально через ме­сяц - 24 февраля - в старом здании испол­кома был прекращен прием посетителей, и оно отошло во владение ПП ЖКХ, а еще че­рез три недели в администрации состоялся скромный банкет по случаю обретения городской властью нового пристанища.

Чтобы завершить разговор о ново­стройках, добавим, что в ноябре 92-го в лесопарке, на развилке лыжных трacс появился маленький домик - лыжная база, куда были завезены столы, скамей­ки и самовары. На сей раз обошлось без банкетов, зато к открытию базы было припасено все самое необходимое - ме­шок сахара и десять пачек чая, Там же прописался пункт проката лыжного инвентаря.

Летом 92-го в городе появились первыe беженцы - две семьи с Кавка­за. К октябрю следующего года их было зарегистрировано уже 18 человек - из Латвии, Грузии, Узбекистана, Чечни, Ин­гушетии... Людей расселяли в Оленегорске и на Высоком, одна семья согласи­лась жить в Имандре.

Другая страшная примета времени дала о себе знать весной 93-го. Шестнадцатого апреля в три часа дня (!) неизвестный тер­рорист бросил взрывное устройство в каби­нет начальника бывшего ОРСа (в то время - коммерческое предприятие "Оленегорск"). По счастливой случайности никто не пострадал, но рванувшая бомба разворотила мебель и вы­шибла окна...

Окна, правда, вылетали не только от взры­вов. Две тысячи квадратных метров стекла и сорок дверей в одночасье превратились в ос­колки и обломки после того, как в ночи с пер­вого на второе февраля того же 93-го года над городом пронесся ураган, равного которому не случалось лет двадцать. В зоне стихийного бедствия оказался весь Кольский полуостров. От греха подальше была остановлена Кольская атомная электростанция.

Оленегорск по­грузился во тьму, прекратилась подача тепла и воды. Но службы города и предприятий сра­ботали оперативно, и к вечеру второго февра­ля энерго- и водоснабжение было восстанов­лено. А вот ремонтом дверей, окон и кровель пришлось заниматься целый год.

Ураганы в 92-93-м годах были не редкос­тью. Больше всего доставалось бедному рос­сийскому флагу, укрепленному над крышей администрации. Полотнища рвались, словно бумажные салфетки, и это доставляло нема­ло хлопот, потому что производство симво­лов российской государственности было на­лажено только через год после распада СССР. Выкручивались, как могли - красную поло­су вырезали из советского флата, белую из простыни, а вот синюю, самую дефицитную, приходилось искать. Потом все это аккурат­но сшивалось, и готовое полотнище прикреп­лялось к флагштоку. Однажды верхолаз по­весил флаг "вверх ногами", и ошибка обнаружилась только через несколько дней, потому что мало кто из оленегорцев представлял где у триколора верх, a где низ...

Без малого два года с 90-го по 91-й - продолжался процесс перехода Оленегорского комбината в новое юридическое состояние. Из государственного предприятия он превратился в открытое акционер­ное общество, которому было дано имя "Олкон" (сокращенный вариант словосочетания "Оленегорский концентрат"). Первое собрание акционеров состоялось 15января 1991 года. Правильно было бы указать двойную дату, поскольку делегаты, со­бравшись в большом зале Дворца культуры в 10 часов yтpa, разошлись только в по­ловине второго ночи. Пятнадцать часов тридцать минут - абсолютный рекорд! (Для сравнения: собрание акционеров в мае 99-го продолжалось всего два часа.) Страсти разгорелись не на шутку. На 40-й минутe, не выдержав сильных звуковых ко­лебаний, с потолка сорвалась массивная люстра. Она грохнулась прямо в зал и только чудо спасло участников собрании oт травм. По итогам голосования генераль­ным директором ОАО "Олкон" был избран действующий руководитель предприятия Виктор Васильевич Васин, набравший 89 процентов голосов.

В начале 90-х родилось и умерло не­сколько оригинальных проектов. В 93-м было объявлено о начале работы над схе­мой газопровода, который должен был пройти по территории Мурманской облас­ти, в том числе и по нашему району. Оленегорцы уже прикидывали, что выгоднее газ или "электричество - но дело, так и не начавшись, заглохло. Потом комбинату под­кинули заманчивую идею о выработке золота из хвостов. Была даже изготовлена экспериментальная золотая цепочка, но про­изводство оказалось нерентабельным, и oт него пришлось отказаться. А в 94-м весь Оленегорск был взбудоражен новостью: на базе ЛТП-2 будет организована тюрьма для осужденных с пожизненным сроком заклю­чения. Во все инстанции посыпались пись­ма от горожан, не желавших жить рядом со столь опасными соседями. Инстанции вяло огрызались, и решение осталось в силе (во всяком случае, о его отме­не никто не объявлял), но на счастье оленегорцев его реализация была отложена до лучших времен.

В 92-м году городская православная община на­чала поиски места для проведения церковных служб. С тех пор, как ре­лигия перестала быть запретной темой, в Олене­горск стал наведываться мончегорский настоятель отец Георгий, который вынужден был про­водить службы во Дворце культуры, по со­седству с евангелистами и баптистами. От­крытые письма верующих и разговоры о храме привели к тому, что общине пред­ложили на выбор несколько домов, по все они находились в аварийном состоянии и требовали капитального ремонта. Общи­на поступила иначе - на собранные по­жертвования был выкуплен небольшой до­мик на улице Полярной, который и стал первым в истории города православным храмом. Вскоре он был освящен и назван именем преподобного Димитрия Прилуцкого и Вологодского. В октябре 94-го Церковь впервые приняла участие в массовом городском мероприятии - первый олене­горский священник отец Дмитрий отслужил панихиду в память воинов, погибших при обороне Заполярья...

На снимках: рыбный цех