Сталь от удара становится прочнее
Строительство ОМЗ началось 45 лет назад. Он задумывался как ремонтная база для горнодобывающих предприятий Кольского полуострова, но за годы существования претерпел не одну реорганизацию: входил в структуру Минцветмета СССР, а с конца 80–х – в состав концерна «Норильский никель». В начале 2004 года завод получил самостоятельность. Но свободное плавание – это всегда риск. Именно тогда, в один из самых драматических периодов в жизни Оленегорского механического, вопрос встал ребром: как не допустить остановки предприятия?
Потребовались буквально титанические усилия, чтобы потеснить конкурентов, прежде всего родственные заводы из Кокчетава и Старого Оскола, в производстве титановых трубопроводов и насосов, грейферов, водоохлаждаемых элементов металлургических печей, запасных частей и нестандартного оборудования для горно–обогатительных комбинатов.
Литейный цех производит и крупное, и среднее и мелкое литье – это по габаритам. А по материалам – литье и стальное, и чугунное, и цветное. Варка специальных и особо трудоемких сталей становится «фирменным блюдом» в Оленегорске. Например, так называемая сталь Гатфильда обладает уникальным свойством: она упрочняется при ударе. Оленегорским металлургам удалось увеличить стойкость стальных плит в два, а то и в два с половиной раза. Представляете, насколько меньше у конечного потребителя хлопот с промежуточными ремонтами?
Десять лет назад в литейном цехе была впервые сварена высокомарганцовистая сталь для деталей, предназначенных работать в агрессивной, к примеру кислотной, среде. Теперь такая сталь – тоже местный профилирующий сплав.
Да, литейный цех – словно локомотив Оленегорского механического завода. Но летом нынешнего года два других цеха, где собственно обрабатывалось литье и собиралось оборудование, были объединены для повышения эффективности в один – цех механосборочных и сварочных работ. Именно здесь и трудятся станочники, то есть рабочие самых востребованных по нынешним временам специальностей – токари, фрезеровщики, расточники, сварщики, кузнецы–штамповщики...
Бабье царство?
И первый токарь, кого вижу в механосборочном за станком, – женщина! Любовь Терещенко. Затем встречаю токаря Татьяну Новак, газоэлектросварщика Татьяну Соловьеву, сварщика аргонно–дуговой сварки Светлану Афоничеву... Да что тут у них, бабье царство что ли? Сейчас, говорят, и станочника–мужчину кадровики днем с огнем найти не могут...
Начальник цеха Нина Катыхина (обратите внимание – тоже дама) смеется:
– Для меня каждый станочник – словно бриллиант. Во все времена хороших токарей или сварщиков не хватало, а последние пять лет прямо беда. Молодежь не идет, слишком тяжел здесь и физический, и умственный труд. Да, и умственный! Хороший станочник должен иметь как минимум среднее техническое образование, а у нас, например, токарь–карусельщик Андрей Лебедев на днях взял отпуск, чтобы защитить диплом в Государственном техническом университете Санкт–Петербурга. Высшее образование и у токаря Владимира Рачковского, и у сварщицы Светланы Афоничевой с титанового участка. Между прочим, у нас там все три сварщика – женщины...
– Ну–ка, ну–ка, с этого места поподробнее!
... Идем на титановый участок. Оказывается, титан требует при сварке особой, поистине женской аккуратности, усидчивости, тщательности. Своего рода кройка и шитье бисером по металлу. Титановые детали не терпят при нагревании прямого контакта с воздухом, поэтому варят его специалисты особого рода сварки – дуговой в среде аргона, инертного газа, отсекающего металл от кислорода.
Именное клеймо
– А где же ваши подруги? – спрашиваю Светлану Афоничеву, приподнявшую головной убор, и не снившийся любительницам модных шляпок. Но, боюсь, сварочная маска не скоро еще войдет в молодежную моду...
– Рая Сергеева в понедельник выйдет из отпуска, – поясняет Светлана, – а Юля Гурова у нас в декрете, недавно родила второго сына...
Выясняется, что на ответственном титановом участке только, пожалуй, декретный отпуск сварщицы считают уважительной причиной покинуть фронт работ. Сама–то Светлана делала перерыв в прошлый раз в 2003 году – рожала дочку, а до этого в 1990 году – сына. И при всем этом успела заочно окончить Северо–Западный технический университет, но, что интересно, получив диплом менеджера по автотранспорту, менять рабочую профессию и не думает:
– Мой отец всю жизнь работал на Оленегорском механическом сварщиком, меня обучал... У меня на титановом, как и у Раи с Юлей, – личное, именное клеймо качества. А будет ли мне такое уважение, стань я одним из бесчисленных менеджеров? Согласны?
От отца – к сыну... И к дочери!
Своеобразным «клеймом качества», или, как сейчас модно говорить, брендом ОМЗ, можно метить все его изделия. Мало того что Оленегорский механический поставляет запчасти и металлоконструкции любой практически сложности для, не побоюсь неологизма, регионооб–разующих предприятий Кольского полуострова – Ковдорского и Оленегорского ГОКов, «Апатита», Кольской ГМК. В реальной перспективе у него – Штокман и «Атомфлот». Если уж весьма привередливые к качеству исполнения металлоизделий Российские железные дороги размещают здесь заказы, то понятно, почему оленегорцы откусывают свою долю рыночного пирога и в Кузбассе, и в Карелии, и в Иркутской, Белгородской, Липецкой областях, где и своих–то металлопроизводителей невпроворот.
Да, удалось в тяжелое время сохранить и станочный парк, и инструментальную оснастку, и даже установить в цехах новинки – например единственную в области горизонтально–ковочную машину.
Но и ни на каком рынке не купишь золотой фонд рабочих, перенимающих опыт от отца к сыну. Или даже от отца к дочери.
Павел Вишневский. Фото автора.