«Заполярная руда» — не исключение. За свои полвека редакция нашей газеты сменила десять адресов — как в черте города, так и на промышленной территории комбината. В преддверии юбилея мы решили взять фотоаппарат и пройтись по местам боевой славы — взглянуть, что теперь находится там, где когда-то вовсю кипел процесс журналистского творчества. И вот что из этого получилось.
Где эта улица, где этот дом?
Задуманное дело оказалось непростым. Первый же адрес, указанный в номерах «ЗР», извлеченных из подшивок 50-летней давности, поставил нас в тупик: «Оленегорск, кабинет политического просвещения». Где это было? За давностью лет установить трудно, ибо Оленегорск середины 50-х представлял собою причудливый симбиоз разномастных деревянных бараков и горстки кирпичных домов, которые только-только начали появляться на городских улицах. Кабинет политпросвещения мог располагаться где угодно, и так как более точных указаний на сей счет в старых газетах не отыскалось, пришлось смириться с мыслью, что место, где трудились в поте лица первые «заполярнинцы», делая дебютный номер, так и останется для современного поколения terra incognita. Жаль, конечно, но ничего не попишешь.
Следующий адрес, по которому редакция «проживала» с 1958-го по 1963-й, звучал предельно ясно: улица Горького, 4, второй этаж. Окрыленные надеждой, мы отправились в старую часть города. Терзало лишь одно смутное сомнение: цел ли еще древний дом, помнивший наших предшественников, от которых в архивах сохранились только имена? Учитывая, что улица Горького наполовину разрушена, мы не шибко верили в возможность встречи с прошлым и на худой конец готовы были сфотографировать хотя бы руины или какой-нибудь печальный пустырек на месте бывшей редакции.
Однако действительность превзошла все ожидания. Дом оказался не только целым и невредимым, но и вовсе не производил впечатления потрепанного временем архитектурного памятника середины XX века. Он был блочным! В недоумении мы обошли вокруг. Табличка с названием улицы и номером здания свидетельствовала о том, что ошибки быть не может. Тем не менее, серая пятиэтажка никак не могла относиться к послевоенной эпохе. Оставалось предположить, что тот, первый, дом № 4 по улице Горького был снесен, а на его месте построили новый. Этот участок старого района, примыкающий к центральной городской магистрали — улице Строительной, — вообще смотрится по-современному, в отличие от трущоб, расположенных дальше, в сторону улиц Мира и Бардина. Вот только уютный дворик, присыпанный песочком и украшенный детскими теремками, выглядел как-то сиротливо: мы не увидели там ни одного ребенка, да и взрослых было, прямо скажем, негусто — отсутствовали, несмотря на хорошую летнюю погоду, даже привычные пенсионеры у подъездов. Постояв на пятачке, освященном стопами наших коллег, мы направились дальше.
Под грохот колес
С 1963 года для редакции «ЗР» началась долгая, более чем 20-летняя ссылка на промплощадку. Связано это было с тем, что газета являлась официальным органом горно-обогатительного комбината, и, хотя на ее страницах освещались и городские новости, главной темой все же оставались горняцкие будни, поэтому был резон держаться поближе к производству. К тому же так удобнее было налаживать контакты с рабкорами, заполнявшими тогда добрую половину каждого номера. Шесть лет, с 1963-го по 1969-й, редакция помещалась в управлении комбината («нижний этаж» — так было указано в адресе). Остов этого здания, где сосредотачивалось в 60-е годы все гоковское руководство, и сейчас еще можно увидеть среди прочих корпусов. Своеобразный символ ушедших времен, если и имеющий какую-то ценность, то разве что историческую. Впрочем, судя по его внешнему виду, музей комбинатовской истории здесь устраивать не собираются.
Работа над газетными материалами, по воспоминаниям тогдашнего сотрудника «ЗР» Сергея Локтюхова, шла под грохот вагонов с рудой, двигавшихся по железнодорожным путям, которые находились прямо напротив редакционных окон. Газета делалась в тесноте, в узком пространстве, сдавленном шкафами и письменными столами. Все было завалено подшивками, оттисками, макетами, черновиками — не развернуться. Но никаких обид не было — работалось весело, невзирая на бдительный надзор находившегося по соседству партийного комитета.
Следующие пять лет редакция была «привязана» к Оленегорскому руднику. К сожалению, тут мы вновь имеем дело с координатами в достаточной степени абстрактными. «Оленегорск, рудник» — и больше ничего. Где именно? Вероятнее всего, имелся в виду все-таки не собственно карьер, а административно-бытовое здание. На этом догадки заканчиваются.
Самый долгий промежуток времени — целых десять лет, с 1974-го по 1984-й – редакция «Заполярной руды» провела в АБК дробильно-обогатительной фабрики. Этот корпус, АБК-2, благополучно существует и поныне, и не просто существует, а несет соответствующую названию практическую нагрузку. К этому адресу привыкли — прошло уже более двух десятков лет, но и сейчас еще старожилы помнят, как газетчики той поры ездили на работу в фабричную бытовку.
В 1984 году прописка редакции вновь стала расплывчатой: «Оленегорск, горно-обогатительный комбинат» — но вскоре к ней добавилось слово «управление». Таким образом, штаб «Заполярки» снова вернулся в город, поселившись в «белом доме» на центральной площади. С одной стороны, это можно было расценить как признание руководством ГОКа важности единственного местного средства массовой информации, а с другой — стремление держать его рядом, дабы редакция, не ровен час, не превратилась в рассадник вольнодумства и своеволия. Возможно, мотивы были и иные, но факт остается фактом — вплоть до конца 80-х редакция «ЗР» обреталась в самом элитном оленегорском учреждении, бок о бок с комбинатовским начальством. Редактор газеты обязан был принимать участие в производственных планерках, и его периодически тыкали носом в ошибки, которые нет-нет да и проскальзывали на страницах «Заполярки», поскольку далеко не все сотрудники редакции разбирались в тонкостях добычи и переработки руды на уровне специалистов комбината. Горняцкая линия, между тем, оставалась для газеты определяющей, хотя по мере роста и развития городской инфраструктуры «Заполярной руде» становилось все теснее в рамках многотиражки, ориентированной на ударников отдельно взятого предприятия. В судьбе газеты назревали перемены.
Сплошные переезды
На рубеже 1988-1989 годов редакция наконец обрела самостоятельное пристанище. Жилплощадь ей выделили не самую удачную, зато в центре города — мансарду в 17-м подъезде дома № 4 по Ленинградскому проспекту. Внутреннее пространство этой надстройки, которую тут же окрестили скворечником, состояло из трех раздельных комнат и коридора. В одном из маленьких боковых помещений располагался кабинет редактора, другое предназначалось для старшего корреспондента, а позже было переделано в приемную, а в третьем, самом большом, ютились все остальные. После того как в 1991 году газета обрела долгожданный статус городской и штат ее расширился, в редакции яблоку негде было упасть: столы и шкафы стояли впритирку, журналисты цепляли друг друга локтями, бухгалтера заперли где-то в углу за стеллажом. Наперебой стучали пишущие машинки, за обладание телефонной трубкой разгорались войны, а уж о нормальном разговоре с посетителями нечего было и думать. Вдобавок, чтобы добраться до редакции, нужно было подняться по крутым лестницам на шестой этаж без лифта — настоящее мучение для бабушек и дедушек. И все же присутствовала в этом некая доля романтики: в редакции всегда было солнечно, а созерцание города с верхотуры способствовало вдохновению, если таковое вообще свойственно нашему ремеслу.
Сейчас «скворечник» пустует. Мы поднялись на шестой этаж и уткнулись в металлическую решетку, которой забрана знакомая белая дверь. В двери зияет дыра, сквозь нее виден грязный пол. Вот и все, что осталось от романтики.
В середине 90-х назрела острая необходимость расширения редакционных площадей. Летом 1995 года с помощью оленегорских хоккеистов, водителя АТЦ и прочих добровольцев весь редакционный скарб был перенесен в дом № 44 по улице Строительной, где «Заполярке» выделили пять кабинетов на первом и втором этажах. Радовались недолго: переселение обернулось сплошными неудобствами. Из-за того, что кабинеты были разбросаны по этажам, а телефон имелся только один, скоординировать газетную работу оказалось крайне тяжко, львиная доля времени уходила на беготню по лестницам. Еще одна «прелесть» состояла в том, что в означенном здании размещался городской суд, и посетители чертыхались в поисках нужных дверей.
От такого счастья журналисты взвыли. В отчаянии редакция готова была перебраться куда угодно, и городская администрация любезно предоставила ей часть первого этажа в доме № 4 по Советской. Вскоре со Строительной, 44 съехал и суд, и освободившиеся помещения заняла Служба заказчика. Теперь это крылечко знакомо всем оленегорцам.
На Советской в распоряжении сотрудников «Заполярки» оказалось несколько расположенных рядом кабинетов и отдельный вход с улицы. Казалось бы, предел мечтаний, однако совсем скоро выяснилось, что новое прибежище ничуть не лучше прежнего. Пребывание на отшибе оказалось рекордно коротким — всего семь месяцев. 
Вот что писала в апреле 1997 года «ЗР» по поводу своего очередного переезда: «Электросети старого дома не выдерживали даже обычной нагрузки, стоило включить лишнюю лампу — автоматически отключалось электричество в редакции, и наши электрические пишущие машинки умолкали. Инженеры-электрики единогласно вынесли вердикт: компьютеры здесь работать не будут. Выход из возникшей дилеммы: сделать дорогостоящую замену проводки или снова искать другое помещение был предложен руководством комбината, нашим учредителем — перейти в добротный дом с хорошей проводкой и коммуникациями на Ленинградском, 4». Теперь над торцевым крыльцом на Советской, 4 красуется вывеска: «Подразделение судебных приставов». Помещение внутри отремонтировано, проводка приведена в порядок, и компьютеры, вопреки пророчествам инженеров-электриков, работают исправно.
Итак, за неполных два года редакция сделала по городу круг и опять вернулась в знакомый дом на проспекте, только уже не в 17-й, а во 2-й подъезд. В отведенном нам крыле общежития силами гоковского управления капитального строительства был сделан ремонт, расходы на него пошли в зачет тех сумм, которые комбинат как учредитель задолжал газете в тяжелейшем для всех 1996 году. И вот, изрядно обшарпанная, видавшая виды редакционная мебель перекочевала в новые кабинеты. Здесь, на Ленинградском, мы находимся до сих пор, вот уже десятый год. Положа руку на сердце, следует признать, что нынешний вариант — самый удобный. Центр, первый этаж, наличие достаточного числа помещений как для творческих работников, так и для технических. Короче говоря, желания переезжать отсюда ни у кого не возникает. Да вроде пока и не гонят (стучим по дереву!).
Вот только за девять-то с лишним лет интерьер изрядно потускнел и обветшал — иной раз и перед клиентами неудобно, приходится дырки в обоях стульями загораживать. Так что ремонтец бы какой-никакой не помешал. Тем более в юбилейный год. Хотелось бы узнать по этому поводу мнение наших учредителей.
Святослав ЭЙВЕ.