«Оленегорск: Люди. События. Факты»

«Вот он, железный концентрат!»

Первая горсть

Строительство дробильно-обогатительной фабрики началось весной 1950 года. Проектная мощность первой очереди - 2,7 миллиона тонн сырой руды, 1,2 миллиона тонн железорудного концентрата.

Вместе со строителями на пло­щадке работали и те, кому предсто­яло выпускать продукцию. Ветеран труда Е.П. Ляхно рассказывает: «Весной 1953 года в составе небольшой группы молодых специалистов-инженеров я прибыла в Ено-Заимандровское рудоуправление «Колжелруда» (так назывался наш комбинат до декабря 1955 года). Строитель­ство шло быстрыми темпами, Для его ускорения нужна была помощь,, и мы, молодежь, старались оказать ее; устраивали субботники и вос­кресники, нередко оставались после работы, иногда на целую смену. Вы­полняли разную работу: подносили кирпичи и раствор, уплотняли бетон, рыли тран­шеи под кабели и трубопровод. Стремление у всех было одно - быстрее сдать в эксплуатацию первую очередь обогатитель­ной фабрики».

Особенно ответственной была работа строителей, занятых на уст­ройстве фундаментов под щековые и конусные дробилки первой и вто­рой ниток дробления. Проектная глубина котлована корпуса крупного и мелкого дробления составляла 32 метра. Параллельно шло строи­тельство корпусов мелкого дробле­ния, корпуса концентрации и глав­ного корпуса.

Во второй половине 1954 года строительство фабрики было закон­чено, завершен монтаж дробильно­го и обогатительного оборудования, сдана в эксплуатацию понизитель­ная подстанция. К этому времени на родственных предприятиях Нижне­го Тагила, Никополь-Марганца, Губкина молодые рабочие получи­ли специальности машинистов дро­билок, шаровых и стержневых мель­ниц, машинистов отсадочных машин, другие специальности.

Пуск дробильного отделе­ния прошел относительно благополучно и вскоре был создай за­пас дробленой руды. А вот обогати­тельное оборудование пускалось с большим трудом.

Это было напряженное время. Рабочий день всех руководителей начинался в корпусе концентрации. В пусконаладочных работах помогала работникам фабрики бригада инсти­тута «Механобр».

Технологическая схема имела се­рьезные конструктивные недостат­ки, это был первый опыт проекти­ровщиков. Из-за большой крупно­сти продукта после измельчения пульпа плохо транспортировалась по пульпопроводу и аварийному хвостопроводу, забивались конуса, портились ленты магнитных сепараторов.

Работники института по мере освоєння оборудования вносили изменения. Была внедрена схема двухстадиального измельчения, все на­сосы 6 НП заменены другими, зна­чительные изменения претерпело оборудование отделения обезвоживания и сушки концентрата.

Благодаря огромным усилиям коллектива комбината и помощи института, 6 ноября 1954 года в глав­ном технологическом корпусе был получен первый концентрат, это были первые зерна, первая горсть продукции. Обогатители и все ра­бочие увидели результат большой работы. Радость всех была нео­писуема.

24 августа 1955 года на Череповецком металлургическом заво­де был получен первый чугун из оленегорского концентрата. В озна­менование этого события металлур­ги отлили памятную плиту и пода­рили ее оленегорцам.


(И. Просвиряков, «Заполярная руда» № 83, 17.10.1984 г.)


В те горячие дни

Мы тогда были молодые, энергичные, и все трудности пережива­ли не так уж остро. Хотя трудно­стей хватало. Но у нас был боевой, дружный коллектив. Все работники нашей смены трудились на совесть, не считаясь со временем. Нашим за­водилой и хранителем, я бы сказал, дружбы был Володя Вторушин, ма­шинист дробилки. Отчаянный па­рень. Бывало, дробилка работает; а он пытается под цепным питателем завал ликвидировать. Ему это как-то удавалось. А Гена Феоктистов по слуху определял, правильно ли ра­ботает дробилка, не перегружается ли. На питателе щековой дробилки стоял маломощный двигатель. Пустую ленту он хорошо тянул, а под нагрузкой часто останавливался. Приходилось в таких случаях разгружать транспортер. Нелегкое это было дело. Помню, когда уж совсем выбьются из сил, Володя Вторушин подзадоривал. Под смех и шут­ки дело спорилось. Зимой, правда, было очень трудно. Сосульки висят, а на перегрузочном узле все во льду было. Но холод нас не пугал. Знали, что это первая в стране обогатительная фабрика в таких условиях строится, и от нас зависит, когда она даст пер­вый концентрат.


Запомнились три случая, про­изошедшие в те пусковые дни. Пер­вый неприятный. В декабре по моей вине мерзлой рудой были оторваны 84 пластины, фабрика простояла пять дней, Опыта-то не было. Но до сих пор помню, как переживал.

Случай второй. Работали мы в смену с 1б часов. К нам приехал за­меститель министра С. М. Мелешкин и вместе с нами работал. Шу­ровкой шуровал в бункере прилип­шую руду. А после, когда работу закончили, посмотрел на нас и спросил: «Ну как, бе­рете в смену?» «Берем», - ответили мы. «А сколь­ко продробили?» «Тридцать шесть думпкаров». «Значит, идем на ре­корд. Давайте еще нажмем». К концу смены у нас было продроблено сорок шесть думпкаров. Весов тогда не было, считали, что каждый думпкар сорок тонн.

И третий случай, 6 ноября в клубе шло торжественное собрание, и Николай Семенович Вьюшинскнй. начальник технического отдела, под­нял руку, в которой держал про­бирку: «Вот он, железный концентрат!» Все зааплодировали, Ра­дость была огромная.

(Из воспоми­наний первого председателя фабко­ма А. Р. Кузикова,
«Заполярная руда» № 87, 2.11.1984 г.).