В начале 1997 года на комбинате был запушен в работу ферритовый цех. Как минимум два обстоятельства позволяют выделять это событие из числа рядовых. Во-первых, производство ферритово-стронциевых порошков - процесс «наукоемкий». Большинство неувязок, возникавших при разработке проекта и монтаже оборудования, объяснялось тем, что даже дипломированные специалисты недостаточно хорошо представляли себе все подробности технологической цепочки. Во-вторых, экономическое положение комбината на тот момент было крайне тяжелым, фактически кризисным, и на этом неблагоприятном фоне открытие нового масштабного производства выглядело делом почти нереальным (череповчане назвали случившееся обыкновенным чудом). Тем не менее, уже в апреле первые десятки тонн продукции были отгружены потребителям из разных городов страны, а в лаборатории цеха был прокручен весь сложный многоступенчатый процесс - от изготовления порошков до опрессовки и обжига магнитов. Уникальность ситуации заключалась еще и в том, что предприятий с подобными возможностями на пространстве бывшего Советского Союза имелось всего два - в Донецке и в Первоуральске - но экспертиза признала оленегорские порошки лучшими в СНГ. Однако прошло всего четыре месяца, и то, что задумывалось как финансовая подпорка, стало приносить убыток. Потребители с удовольствием брали порошок, не имея возможности за него расплачиваться. Накопились солидные долги, отгрузка была прекращена, на складе образовались залежи готового продукта, и, в конце цех остановился, а шестьдесят человек персонала были направлены на другие работы - на строительство, на «железку», на Комсомольский карьер... До лучших времен.
В 1995-1997 годах состоялся массовый переход жилья и объектов соцкультбыта из ведения отдельных предприятий под общую муниципальную «крышу». Друг за другом от хлопот по содержанию домов освободились «Оленегорскстрой», высоковский военный гарнизон и другие держатели жилого, фонда. Самой крупной оказалась доля ГОКа - полторы сотни домов и все спортивные сооружения.
Последним крупным объектом, отошедшим городу, стал Ледовый Дворец. Казалось, известия о новых приобретениях на комбинате окончательно ушли в прошлое. Но в августе 97-го появилось сообщение: цех технологического транспорта приобрел 134-тонный БелАЗ (до этого самыми мощными у нас считались 120-тонные). Автомонстр, изготовленный на Жодинском заводе, был оснащен харьковской трансмиссией и приводился в действие американским двигателем фирмы «Камминз».
В течение многих лет об участии восьмидесяти оленегорских ребят в афганской войне напоминала лишь улица, названная именем погибшего в 82-м вертолетчика Владимира Иванова, и традиционный турнир по мини-футболу. Но вот, в феврале 97-го, трем ветеранам-афганцам Андрею Дымову, Павлу Павлову и Валерию Бочарову удалось раскачать сначала своих друзей-интернационалистов, а потом и властные структуры и провести в Оленегорске Фестиваль солдатской песни. В эпоху страшного дефицита духовности он стал настоящей отдушиной для всех любителей живой музыки и живого слова - для участия в нем было подано более 140 заявок, как от коллективов, так и от песенников-одиночек (пришлось ввести две номинации: «Барды» и «Ансамбли»). После того, как Фестиваль с успехом прошел в «Полярной звезде», зрители и участники потребовали продолжения. Стало ясно, что зарождается еще одна добрая городская традиция. Фестиваль решили сделать ежегодным и перенести в более вместительный Ледовый Дворец. Все остальное - время проведения, номинации, тематика - осталось прежним, и вскоре чисто оленегорский проект превратился в культурное мероприятие областного масштаба.
Первый афганский Фестиваль совпал с рождением местного телевидения и стал главным сюжетом дебютной передачи, появившейся на экранах в феврале 97-го. К тому времени Оленегорск смотрел уже четыре общероссийские программы, подсоединившись в 92-м году к телевидению Петербурга а в 96-м - к НТВ. Именно НТВ-шный канал стал партнером телекомпании «Вечерний Оленегорск», выделив ей для вещания отрезки эфирного времени. Появление городского телевидения было встречено со сдержанным оптимизмом. С одной стороны - приятно, но с другой - когда речь зашла о выделении средств на содержание студии, город скромно промолчал, и это молчание длится до сего дня. Всплески повышенного интереса к «Вечернему Оленегорску» отмечались лишь дважды: в разгар борьбы за кресло главы администрации в мае 97-го и накануне очередных выборов в областную Думу, состоявшихся в декабре того же года. Если не считать этих случаев (когда телевидению пришлось довольствоваться «прикладной» ролью политического рупора), следует констатировать, что неисчерпаемые возможности, которые таит в себе обладание ТВ-эфиром, сегодня у нас не востребованы. Хорошо это или плохо - пусть читатель судит сам.
Выборы мэра-97. Кроме того, что в них впервые приняли участие электронные средства массовой информации, они запомнились развернувшейся по столичному образцу агитационной истерией. Вряд ли подробный пересказ взаимных кандидатских обвинений будет уместен в нашей летописи (да и писать об этом, честно говоря, нет никакого желания), поэтому ограничимся скупым фактом: после двух туров голосования город получил всенародно избранную власть. Остальное - без комментариев.
Год 1998-й был прошит трассирующими пулями кризисов, каждая из которых наносила городу и комбинату глубокую (иной раз думалось - смертельную) рану. Весной в далекой Инте сели на рельсы шахтеры - «автоматически» залихорадило Череповец, а вслед за ним, по закону цепной реакции, и Оленегорск. Летом обрушились рынки продажи металла в Юго-Восточной Азии - и Оленегорский ГОК, словно бильярдный шар после двойного удара, оказался загнанным в долговую лузу. Астрономически выросла задолженность комбината по федеральным и пенсионным платежам, запахло процедурой банкротства. Ну, а о том, что случилось 17 августа, напоминать, наверное, не нужно... Почти два месяца банковская сеть страны находилась в глубоком обмороке, и все время люди, ощущая полное бессилие, вынуждены были наблюдать за неудержимым увеличением цифр на магазинных и рыночных ценниках. Не выдержали нервы у горняков Оленегорского рудника - в один из октябрьских дней они отказались приступить к работе, требуя погашения долгов по зарплате и смены руководства предприятия. К счастью, вскоре подоспели долгожданные деньги, и ситуация вернулась в состояние относительной стабильности.
В том же году ГОК вынужден был избавиться почти ото всех своих подразделений, не имеющих прямого отношения к основному профилю. Чуть раньше из его состава был выведен рыбный цех, за ним последовал колбасный. Была упразднена единая система под названием ЦОППТ (цех организации питания и торговли), в частные руки «ушли» все гоковские магазины, столовые и кафе «Поляна». Швейная фабрика сжалась до размеров кружка, а подхоз был ликвидирован полностью. Пошли под нож поголовья бычков, свиней, кур, благодаря которым оленегорцы кормились сорок с лишним лет, но которые в новых экономических условиях стали приносить миллионные убытки...
А еще в 98-м году были забастовки и голодовки работников жилищно-коммунального хозяйства, акции протеста против повышения квартплаты, полный «завал» городской отопительной системы, чинить которую в итоге съехались мастера со всей области, споры о переносе рынка из центра на окраину... А еще - деноминация. А еще - двукратная отставка Правительства России. А еше...
На фото: ферритовый цех.
