«Оленегорск: Люди. События. Факты»

Самый северный ГОК

Осенью 1994 шла на островке посреди Комсомольского озера по­явился новый памятник неизвестно­му солдату - три устремленные и небо штыка. Решение о переносе ме­мориала далось нелегко, вопрос обсуждался полгода, свое мнение по этому поводу высказывали не только ветераны Великой Отечественной, но и воины-афганцы. Решающим фак­тором оказалось то, что прежний мо­нумент - каменный обелиск с метал­лической звездой - находился слиш­ком далеко от города, в лесу, и при­сматривать за ним было непросто. Работы по сооружению памятника взял на себя комбинат. Останки сол­дата перенесли на островок. И 9 Мая 1995 года, в день 50-й годовщины Победы, там состоялся одни из самых массовых в истории города праздни­ков. Утро выдалось солнечным, огромная человеческая река потекла с площади в сторону Комсомольского и, не уместившись на асфальтовом пятачке возле памятника, окружила озеро плотным полукольцом. Орга­низаторы, видимо, не ожидавшие такого наплыва, прокололись со звуком, но зато был урок на будущее. Праздничные митинги на Комсомольском и возложение молодоженами цветов к монументу стало современной го­родской традицией.

Еще в советские времена Цент­ральный Комитет партии выпустил два закрытых постановления о строительстве в Оленегорске порошко­вой базы для нужд электронной про­мышленности. Но так получилось, что всерьез к воплощению этой идеи в жизнь приступили уже после того, как ЦК КПСС прекратил свое существование, а Россия стала суверен­ным государством. Поначалу все шло как нельзя лучше. Заинтересо­ванность в приобретении ферритово-стронциевых порошков вырази­ли десятки фирм - не только оте­чественных, но и зарубежных. Зап­росы приходили из Болгарии. Чехии и даже из американского штата Кентукки. Порошки были нужны всем: изготовителям радиотехники, про­изводителям автомобилей, машино­строителям. На момент, когда на­чалось сооружение цеха, спрос на его будущую продукцию намного превышал проектные объемы про­изводства. Не было проблем и с сы­рьем - исходными материалами для изготовления порошков должны были стать собственный гоковский суперконцентрат и карбонат строн­ция, получаемый из Кирово-Чепецка. Но поскольку дело для комбинатa было новое, установка и наладка оборудования затянулась. Первона­чальный плановый срок пуска цеха - третий квартал 95-го года - был передвинут. Окончание работ по монтажу наметилось лишь и февра­ле 96-го, но тут по городу поползли слухи о якобы случившемся в цехе взрыве только что установленной печи «Гроза». Специалисты комби­ната выступили с разъяснениями: никакого взрыва не было, однако неприятность все же произошла - в печи заклинило барабан, и появи­лась трещина. Как выяснилось, конструкторы из Рыбинска разработа­ли неудачный проект, и теперь к текущим работам по пусконаладке до­бавились работы по переделке. Спе­циалисты обещали "внести техническую ясность" в течение треx-четырех месяцев, но управились только к концу года.

Ввод в действие цеха ферритов во многом тормозился из-за общей крайне неблагоприятной обстановки на предприятии. Сегодня, глядя в прошлое, можно сказать: в 1996 году комбинат находился на краю пропасти. Одна беда накладывалась на дру­гую - летом возникли серьезные перебои с вагонами, и три с лишним месяца ГОК работал себе в убыток. Рабочие почти забыли, как выглядят наличные деньги - главным средством расчетов стала книжка натуроплаты, заменившая кредитные талоны. Находилось немало пессимистов, ста­вивших на комби­нате крест, но, по счастью, катастро­фы не случилось... Другим пред­приятиям города повезло меньше. В октябре 95-го остановился ДСК, строивший когда-то по 13-16 домов в год. Через месяц, 27 но­ября, четыре быв­шие его работницы, уволенные, но не получившие расчета, начали бессрочную голо­довку в кабинете директора, требуя выплаты причитающихся им денег. Это была первая и самая длитель­ная голодовка за всю историю горо­да - она продолжалась 24 дня и за­кончилась только тогда, когда руко­водство ДСК дало гарантию полного погашения долгов. После этого похудевшие на полтора десятка ки­лограммов женщины с признаками воспаления почек и печени были по­мешены в терапевтическое отделе­ние городской больницы, а голодов­ка как метод выколачивания зара­ботной платы была взята на воору­жение работниками других пред­приятий.

Служба занятости появилась в Оленегорске в 1991 году. С тех пор число официально зарегистрированных безработных каждый год увеличивалось чуть ли не вдвое и к середине 90-х составило около двух тысяч человек. Это что не значит, что все остальные были обеспечены ра­ботой и средствами к существова­нию. Из-за кризиса неплатежей и трудностей сбыта многие предпри­ятия попросту останавливались на различные сроки, выпроваживая своих тружеников в отпуска без содержания. В результате сокращения объемов производства только в 1994 году почти полторы тысячи оленегорцев работали в режиме не­полной рабочей недели.

Новая напасть обрушилась ле­том 95-го. После краха "Русской не­движимости", "Хопра", "Селенги" и прочих финансовых пирамид жите­лей Кольского полуострова настиг самый тяжелый финансовый удар - лопнул Северо-Западный коммер­ческий банк, в котором хранили свои сбережения сотни доверчивых оленегорских семей. В бюро заши­ты прав потребителей посыпались заявления, к сентябрю их набралось уже более четырехсот, было развернуто массовое движение по спасе­нию вкладов, к делу подключились государственные чиновники, вклю­чая губернатора, но основная масса обманутых вкладчиков так и оста­лась ни с чем.

Сезон 1994/95 годов стал лебе­диной песней оленегорского хоккея. В марте 95-го "Горняк", участвуя в первенстве страны, выиграл турнир в своей зоне и стал сильнейшей командой Северо-Запада России. По­том, в соответствии с регламентом, начались кубковые встречи по олим­пийской системе. В первом раунде оленегорцы переиграли воронежс­кий "Буран" и попали в восьмерку лучших команд страны. Это было наивысшее достижение "Горняка" - на следующем этапе он выбыл из соревнования. В принципе, ничего страшного не произошло - впере­ди был новый сезон, где все можно было начать сначала. Но содержание команды мастеров с транспортными и прочими расходами оказалось ком­бинату не под силу, и в следующем году "Горняк"был снят с первенства России. Его покинули все ведущие игроки, и из команды мастеров он превратился в команду юниоров, ко­торые продолжают биться за побе­ды, но - уже в рамках чемпионата области.

В октябре 1996-го, после полу­торогодовой "'раскачки", было объявлено об открытии Оленегорского краеведческого музея. Он разместился в домике дере­венского типа на улице Восточной, там, где раньше располагалась ветери­нарная служба. Резкий запах медикаментов выветрился из дома пример­но через год, зато обнару­жились другие его недостатки, главным обра­зом, ветхость стен и тес­нота помещений. Но ос­новная трудность заклю­чалась не столько в быто­вых неудобствах, сколько в нежелании предприя­тий и организации совме­стными усилиями создать хранилище истори­ческих ценностей города. Клич, обращенный к ря­довым горожанам, также не возымел должного действия - частные коллекционеры предпочли хранить, свои реликвии дома.

Заключительным и самым мощным аккордом 1996 года стали выборы, состоявшиеся 17 ноября. Никогда еще оленегорцы не держа­ли в руках столько бюллетеней сра­зу. Им предлагалось отдать свои го­лоса за кандидата в губернаторы, выбрать городской представительный орган и главу администрации.

Попутно проводился референдум с вопросом о том, как должен выбираться мэр - всенародно или из числа депутатов. Получился юридический казус: выборы градоначальника прошли еще до того, как было принято решение о порядке их проведения. В итоге, результаты были утверждены (народ высказался за открытые выборы), а голоса, поданные за кандидатов в мэры, сочли преждевременными. Десятого декабря, спустя три года после ликвидации горсовета, в малом зале администрации собрались депутаты вновь избранного законодательного собрания. Возник вопрос: как его теперь называть? И тут произошло нечто не поддающееся логике. На первом же заседании депутаты единогласно решили - пусть будет Совет. Но через две недели, собравшись снова, внезапно переименовались в Думу. Прошло еще два года, и Дума вновь стала называться Советом. Однако накануне Нового I997-го случилось событие, на фоне которого словесные игры просто померкли. Дума приня­ла Устав города и, сославшись на то, что в городе образовался «вакуум власти», утвердила нового главу администрации. Им стал главный санитарный врач города Б.И. Лейбинский, набравший по итогам несостоявшихся ноябрьских выборов, наибольшее число голосов. Прежний мэр. Н.И Максимова, вернувшись из Петербурга, с сессии Академии госслужбы, с удивлением узнала, что в администрации она больше не работает. Однако вскоре произошла обратная рокировка - в дело вмешался суд, и Думе пришлось отыграть назад. Новые выборы главы были намечены на 1997 год…

Ha снимках: торжественное открытие памятника неизвестному солдату.