Для отечественной прессы наступил, пожалуй, самый тоскливый период. Вольности в определении тем и подаче материалов карались нещадно, поэтому журналисты, от греха подальше, старались работать по установленным шаблонам, что не могло не навевать на читателей невыносимую скуку Стандарты действовали применительно ко всему, включая заголовки статей и заметок. «Цени рабочую минуту», «Комсомол — партийному съезду», «Трудовая вахта июля», «Их красят дела», «Объединим усилия» — так звучали названия материалов с первой полосы выбранного нами наугад номера «ЗР» от 8 августа 1975 года. Такие же точно «вывески», иногда слово в слово, господствовали и на страницах других газет, в том числе самого высокого уровня: «Правды», «Труда», «Комсомолки», «Советской России». И дело тут не в личностях редакторов (Воронов, как и Бавыкин, был профессиональным газетчиком, о чем свидетельствуют написанные им материалы), а в той навязанной руководящими и направляющими органами моде на тотальное клиширование, царившей в 70-е годы в советской печати. Что было, то было.
Содержание статей вполне соответствовало заголовкам: «Много хороших дел у коллектива железнодорожников. Успешно выполнен план первого полугодия, неплохо трудились экипажи и в июле. Но мы, конечно, понимаем, что достигнутое — не предел, тем более, что сейчас все трудящиеся готовятся достойно встретить XXV съезд КПСС. Поэтому на партийном собрании, которое мы провели совместно с коммунистами рудника, разговор был особенно деловым, целенаправленным, мало говорилось об успехах, больше о недостатках. А они у нас еще есть...» Тоска!
Едва ли не единственным плюсом тогдашнего подхода к газетной работе можно считать повышенное, если не сказать обостренное, внимание к персоналиям. В каждом материале, даже самом крошечном, обязательно фигурировали какие-нибудь личности — абстрактными и расплывчатыми оставались только тексты партийных докладов, которые (а куда деться?) продолжали регулярно появляться на «запрудовских» страницах. В остальном же конкретные люди всегда были в центре событий и, соответственно, в центре репортажей об этих событиях. Иной раз материалы пестрели фамилиями настолько обильно, что создавалось впечатление, будто все прочие слова корреспонденты использовали исключительно для связки. Казалось, стоило человеку шевельнуть пальцем, чтобы быть замеченным и попасть в поле зрения газеты. Писали даже о таких узких проблемах, которые вряд ли могли быть понятны простым смертным без перевода на общедоступный русский язык. К примеру, из одной заметки читатель узнавал, что рационализаторы фабрики Н. Алексеев, В. Ляхов, Г. Оплеухин, А. Зайцев и С. Вишневская предложили изменить схему обезвоживания промпродукта магнитной перечистки на девятой секции, а чуть ниже сообщалось о том, что товарищ И. Жигалов совместно с товарищами Н. Степурко и Н. Куфтыревым механизировали работы на 23-м конвейере, что позволило сэкономить аж 515 рублей. О доступности такого рода информации для среднестатистического обывателя не думали: в задачу журналиста входило сухое изложение цифр, фактов и фамилий. Считалось, что жители горняцкого города все как один должны разбираться в том, что такое магнитная перечистка и какую именно железяку привинтил к конвейеру № 23 товарищ И. Жигалов с компанией, чтобы сэкономить для комбината полтыщи рублей.
Все это было в порядке вещей, «Заполярка» целиком и полностью укладывалась в схему, и в 75-м году коллегия Министерства черной металлургии СССР и Президиум ЦК профсоюза, рассмотрев итоги смотра-конкурса многотиражных газет, присудили нашему изданию поощрительную премию.
«Персональными» были не только хвалебные строчки, но и критические. Причем публиковали иногда не только фамилии нарушителей общественного порядка, пьяниц, тунеядцев и волокитчиков, но даже их домашние адреса — для того, видимо, чтобы добропорядочные граждане обходили эти нехорошие квартиры за версту или, наоборот, пришли и высказали свое возмущение лично. Между прочим, страсти в те вроде бы благополучные времена разыгрывались порой нешуточные. В статье, опубликованной тридцать лет назад, содержится леденящий душу рассказ о том, как 72-летняя (!) жительница Оленегорска устроила пьяный дебош и откусила своей подруге ухо. Заметим, что случилось это задолго до аналогичного подвига Майка Тайсона. Про Майка знают все, а кто вспомнил бы теперь о нашей доблестной бабушке, если бы не «Заполярная руда»?
Из газетных новшеств, появившихся во второй половине 70-х, ни одно не прижилось. Была попытка публиковать в «Заполярке» прогноз погоды — сразу на месяц. Звучал он примерно так: «По сведениям Гидрометцентра СССР, июль этого года на Кольском полуострове ожидается обычным и аналогичныv июлю прошлого года. В течение месяца ожидается переменная облачность, кратковременные дожди, возможны грозы. В первой и третьей декаде местами туман...» Поскольку сочинить такой прогноз можно было при желании самостоятельно, даже без участия Гидрометцентра СССР, толку от него было немного.
Чтобы хоть как-то оживить серую будничную хронику, попытались снова взяться за фельетоны. Однако тексты местного сатирика, писавшего под псевдонимом Ефим Шарошкин, оказались по своему качеству на порядок ниже блестящих фельетонов Бавыкина. Тогда стали перепечатывать творения признанных авторов, и нередко где-нибудь между историей об удар-ных работниках торговли и объявлением о закупке подсобным хозяйством травы по цене 2 копейки за килограмм, появлялись юморески Леона Измайлова, что смотрелось оригинально, но несколько диковато.
В июле 1976 года «Заполярная руда» отметила свое 20-летие. Вот что писал в юбилейном номере один из рабкоров «ЗР» Ю. Вигуро: «Я часто пишу в многотиражную газету «Заполярная руда». Пишу давно, окончил двухгодичную школу рабочих корреспондентов (во как! была даже школа рабкоров, да еще и двухгодичная). За 20 лет газета обрела свое лицо. В ней публикуются материалы на производственные темы, о партийной, профсоюзной и комсомольской жизни. Что может быть лучше многотиражной газеты для начинающего рабкора? Через газету он выносит на суд товарищей, свое творчество. Обсуждение рассказа, корреспонденции, очерка происходит непосредственно на рабочем месте, в конфиденциальной обстановке. Уж тут товарищи по труду говорят не стесняясь, со всей прямотой, о недостатках, отмечают положительные стороны».
Редакцию по-прежнему заваливали письмами. Газетной площади для них не хватало, но правила предписывали реагировать на все обращения граждан, поэтому редакция параллельно со своей основной деятельностью выполняла функции эдакой службы жалоб и предложений, отчитываясь об этом в рубрике «Хотя письмо не опубликовано». Продолжали практиковаться совместные выпуски номеров с коллегами из других газет Кольского полуострова. Так, половина номера от 13 июля 1977 года была подготовлена журналистами «Рудного Ковдора».
После открытия в городе кинотеатра «Полярная звезда» значительное место в газете стали занимать киноафиши. Дело в том, что фильмы шли не только в кинотеатре, но и в Доме культуры, причем существовал обычай предварительных анонсов, когда перед началом каждого месяца в «ЗР» подробно освещалось, какие именно ленты привезут в Оленегорск в ближайшее время и чем, собственно, они интересны. Вот уж воистину — кино являлось важнейшим из искусств. Частные объявления были большей редкостью (разве что раз в 2-3 недели появлялось что-нибудь об обмене квартиры или продаже мотоцикла), зато газету буквально погребали под ворохом информации, так сказать, общественного характера. Всевозможные скрупулезные отчеты о спортивных мероприятиях, о выступлениях фольклорных ансамблей, обзоры бесчисленных брежневских брошюр из серии «В помощь пропагандисту», поступавших в оленегорские библиотеки, статьи на темы «Что происходит в Иране» и «Дело Ленина живет и побеждает»... Задыхаясь от обилия информационного мусора, «ЗР» вынуждена была иногда печатать отдельные блоки нонпарелью — шрифтом, который без микроскопа прочесть более чем проблематично. Случалось так, что из-за необходимости срочно втиснуть в номер очередную дребедень, приходилось снимать с последней полосы даже адрес редакции.
Ляпы в газете — явление неизбежное, от них никуда не деться. Но в годы, когда пресса жила, по выражению классика, зажатая железной клятвой, к провинившимся относились жестко, а то и жестоко. Любой сотрудник редакции мог за безобидную неточность схлопотать выговор и оказаться пригвожденным к позорному столбу в родной же газете. Назвал, например, Вячеслав Раков, один из ветеранов «Заполярки», верой и правдой служивший ей лет двадцать, ансамбль греческой песни «Эллада» «греческим ансамблем», и в следующем номере появилась заметка о том, что за этот недостойный поступок на него наложено взыскание. К чести редактора Воронова, он часто брал огонь на себя, и тогда в подписанных им номерах газеты можно было увидеть покаянные сообщения об ошибках, допущенных по вине редактора, и о полученных им «строгачах». Бывали иногда и забавные случаи. В прогнозе погоды на июль 1976 года синоптики простодушно сообщили, что месяц будет похож на июль 45-го (кто помнит?!). А в декабрьском номере 1981 года, рядом с заметкой о «Веселых стартах», стоит фото с эмблемой команды, где крупно написано «РЯБИНКА». А подпись к снимку гласит: «Эмблема команды «Ромашка». Смешно было читателям, а вот газетчикам — увы...
P.S. Недавно удалось узнать, что в 1962-1964 годах «Заполярную руду» редактировал Борис Зеленков. В выходных данных его фамилия не значилась, «место редакторской подписи тогда стояло просто «Редколлегия». Сведения о Зеленкове ограничиваются скупой информацией: да, участвовал в создании газеты, кроме того возглавлял оленегорскую литературную группу конца 50-х-начала 60-х. Может, кто-то из наших постоянных читателей знает о нем больше?
Святослав ЭЙВЕ.