Возведение Ледового дворца, например, освещалось с точностью почти аптечной: день первый, день второй, день третий... Когда Оленегорск получил неофициальный титул «город спортсменов», почти вся последняя полоса стала отводиться под описания и подробные разборы матчей с участием местных команд. Появился даже свой специалист по спорту — Вячеслав Раков. Словом, «Заполярка» с успехом заменяла городскую летопись, и по ней при желании можно восстановить историю Оленегорска вплоть до мелочей.
С приходом на должность редактора Анатолия Бавыкина (октябрь 1970) гвоздем «ЗР» стали фельетоны. Сатирические материалы появлялись в газете и раньше — высмеивание алкоголиков, тунеядцев и хулиганов считалось чуть ли не главной задачей советской периодики, — но они носили, в общем-то, номинальный характер и напоминали знаменитые «Окна РОСТА»: большие карикатуры в плакатном стиле и несколько строк под ними. В 70-х фельетоны стали настоящими фельетонами: появилась содержательность, да и с чувством юмора все было в порядке — это понимаешь даже сейчас, спустя три десятилетия. Вот пример блестящей сатиры Бавыкина — фрагмент из фельетона «Непечатный глагол», опубликованного в августе 1974 года:
– «Едем мы в автобусе, и вдруг нам на ногу наступает некое существо, на изготовление которого ушло восемь лет, пара нестандартных ушей, килограмм веснушек и десять пудов нахальства. Это существо, шмыгая носом, как бы даже ожидает извинения за то, что мы путаемся у него под ногами. В ответ на наше замечание оно раскрывает свой щербатый рот и говорит слова, которых в наше время в букваре не было. Держась за уши этого существа, как за ручки кипящего самовара, тащим его к родителям. Для нас, фельетонистов, в некотором смысле было бы удобнее, если бы родители его оказались пьяницами, грубиянами, и вообще какими-нибудь охламонами. Мы бы тогда заклеймили: «Вот кто конкретный носитель зла, вот эти охламоны испортили нам прелестного ребенка, кроткого, как ангел». Но нас встретила молодая нежная мама с глазами газели и папа, стройный физкультурник, от которого ничем, кроме «Шипрa», не пахло. Они оказались очень интеллигентными инженерами и, ужаснувшись, в свою очередь, с двух сторон ухватились за все те же многострадальные уши своего потомка. Но в нас уже прошло чувство мести, и мы сказали так:
— Оставьте свое дитя в относительном покое, товарищи инженеры, ибо разве оно, неразумное, виновато в том, что носит такие большие уши, хорошо приспособленные для улавливания всех, в том числе и непарламентских, выражений...»
Попадались среди шуток и весьма, по тем временам, рискованные. К примеру, такая: «Все граждане, не успевшие записаться в очередь на получение холодильников и ковров, 1 апреля смогут купить эти товары в магазинах. Продажа свободная и без всяких ограничений». Удивительно, но за такой прозрачный намек на дефицит бытовой техники в стране редактора не сняли...
Газета держалась на опытных кадрах, набранных еще прежним редактором Кожевниковым — основные материалы писали Сергей Локтюхов и Геннадий Киселев. Им активно помогали комбинатовские рабкоры: токарь ремонтно-механического цеха В. Мартынов, машинист сушильных барабанов А. Колесник, начальник горной группы ЦЗЛ В. Прокопова, электросварщик фабрики В. Давыдов, рабочий рудника Я. Ясинов, сотрудники управления Ф. Хрушкая и В. Коваленко и многие другие. Каждый из рабкоров «тянул» еще и стенгазету на том или ином участке производства. Так, Василий Давыдов, сотрудничая с «Заполярной», попутно писал материалы в фабричную газету «Обогатитель» и редактировал информационный листок участка обогащения с незамысловатым названием «За извлечение».
Периодически редакция «Заполярной руды» готовила тематические выпуски. Молодежная рубрика «Горизонт» рассказывала о делах гоковского комитета комсомола и о том, к каким трудовым вершинам стремится молодое поколение горняков. Продолжали выпускать и совместные номера с «Мончегорским рабочим». В разделе «Пятилетка оленегорцев» доводились до сведения читателей текущие результаты борьбы за производительность труда и рассказывалось о лидерах очередной пятилетки (прежде их называли маяками, потом переименовали в ударников).
Девятого июня 1971 года «ЗР» преодолела знаменательный рубеж — вышел тысячный номер. В передовице, посвященной этому событию, говорилось: «В этот день нельзя не вспомнить добрым словом самых первых авторов нашей газеты: старшего машиниста бурового станка П. Матвейчука, заместителя директора комбината А. Кузьмина, работника обогатительной фабрики А. Кузикова. За годы существования газеты на ее страницах выступили сотни рабочих и служащих, инженерно-технических работников и руководителей цехов и отделов комбината. Все эти материалы помогали коллективу комбината работать лучше, помогали находить неиспользованные резервы, учили экономить в большом и малом...»
Бавыкин неплохо рисовал, поэтому особенное внимание стало уделяться внешнему виду газеты. Рубрики оформлялись оригинальными виньетками, была разработана новая газетная шапка, почти в каждом номере печатались рисунки самодеятельных художников — словом, скудные полиграфические возможности использовались на сто процентов. И газета преобразилась — перестала быть серой и «слепой». Шапка, кстати, оказалась настолько удачной, что ее дизайн не меняли потом более десяти лет. Общественным фотокорреспондентом «Заполярки», наряду с «ветераном» Алексеем Гребенченко, стал еще один Алексей — Гергель. Когда в газете были напечатаны его первые снимки, ему не исполнилось еще и тридцати, но уже по этим дебютным фотографиям можно было понять: в Оленегорске появился не просто новый фотограф, а настоящий мастер. Фото Гергеля, будь то портреты или пейзажи, всегда необычны, всегда с выдумкой. Вот фотоэтюд «Последний луч солнца» — ноябрьский лес и полоска света, отчаянно пробивающаяся сквозь сосны. Вот «Дорога на комбинат», «Рабочие ГОКа на сенокосе» и даже «Тяговый агрегат на линии» — Гергель из всего мог сделать маленький фотошедевр. Кроме него, в «ЗР» в те годы публиковали свои снимки В. Раков и Н. Морской.
В апреле 1974 года редакция объявила о своем переезде в новое здание бытового корпуса обогатительной фабрики, и ее адрес слегка изменился, оставшись, впрочем, по-прежнему предельно лаконичным: вместо «Оленегорск, рудник» — «Оленегорск, фабрика». Поскольку полноправным хозяином газеты продолжал оставаться комбинат, редакцию предпочитали держать на промплощадке, поближе к производству — видимо, для того, чтобы журналисты, работая над материалами, поменьше витали в облаках.
Анатолий Петрович Бавыкин руководил «Заполярной рудой» столько же, сколько и его предшественник — пять лет. Он ушел из редакции в июле 1975 года, его ждала неплохая, если не сказать отличная карьера. После «ЗР» он, переехав в Мурманск, долгие годы работал редактором «Полярной правды». «Полярка» до появления в 1991 году «Мурманского вестника» считалась центральной газетой Кольского края, поэтому нетрудно сделать вывод о престижности такого назначения. Бавыкин и на новом месте проявлял себя как разносторонне одаренный человек: в «Полярке» появлялись его рисунки, подписанные, как и в «ЗР», псевдонимом Ан. Бакин, и фельетоны за подписью Б. Анатольев.
В области изобразительного искусства он достиг едва ли не более значительных успехов, чем на журналистском поприще, и получил за свои заслуги звание «Заслуженный работник культуры РФ». Его творческий путь продолжился в воронежской газете «Коммуна», где он работал сначала ответственным секретарем, а затем и главным редактором. В 2000 году на сайте Союза журналистов России появилась информация о присуждении Бавыкину премии «За журналистское мастерство». В одном ряду с его именем стояли имена Артема Боровика, Леонида Парфенова, Савика Шустера и других не менее известных звезд отечественной журналистики.
Несмотря на возраст, Анатолий Бавыкин и по сей день остается «в обойме» — работая в Воронеже, пишет, рисует, издается. В 2005 году в «Литературной газете» была опубликована заметка о выпущенном им сборнике избранных карикатур — так Анатолий Петрович отметил сорокалетие своей творческой деятельности.
Святослав ЭЙВЕ.